«Спартак». Хроники возрождения». Книга первая. 1976 год. Катастрофа

Журналист Валерий Винокуров в декабре 1974 года посвятил Николаю Алексеевичу Гуляеву материал под названием «Талант преданности делу», опубликованный в еженедельнике «Футбол-Хоккей». Винокуров утверждал, что недооцененность Гуляева ведет свой отсчет еще с 50-х годов, когда тот возглавлял блестящую плеяду спартаковских игроков, ковавших славу не только «Спартака», но и всего советского футбола, составив костяк олимпийской сборной СССР в Мельбурне: «В 1955 году Николай Алексеевич Гуляев становится старшим тренером московского „Спартака“. Помните, что это была за команда?! Снова, как и до войны – созвездие имен. <…> Но тут совершается, по моему глубокому убеждению, крупная несправедливость. Она не имеет конкретного выражения, потому что работа Гуляева вроде бы получает признание: в 1957 году ему присваивается высшее звание – „Заслуженный тренер СССР“. Но все чаще идут разговоры в кулуарах, что, мол, Гуляев – тренер, конечно, крепкий, хороший методист, обеспечивающий атлетическую готовность команды, однако не хватает ему полета фантазии, творческих находок, тактических изобретений. Вот так и родилась эта, я бы сказал, кулуарная несправедливость, потому что такая характеристика превратилась чуть ли не в ярлык. Лежащий на поверхности довод звучал примерно так: у „Спартака“ такие игроки, что побеждали бы при любом тренере…»171.

И действительно, игроки той команды 50-х, сами, к слову, впоследствии не без успеха тренировавшие, о тренерском даре Гуляева отзывались спустя годы достаточно скептически. Вот, например, что скажет позже о нем, сперва, правда, сразу оговорившись «…к Николаю Алексеевичу Гуляеву я относился уважительно, он не подличал…»172, Анатолий Исаев: «Старостину Гуляев был удобен – все, что тот ни скажет, выполнял. Своего-то мало было – вот к Николаю Петровичу и прислушивался…»173. Позже он пояснит свою мысль: «В клубе же Гуляев был очень удобен Старостину – педант, трудолюбивый, все в блокнот записывал… <…> Но такое ощущение осталось, будто при нем мы сами по себе тренировались. <…> Вообще-то братья Старостины собирались после матчей в своем кругу и обсуждали какие-то детали, а потом Николай Петрович суммировал эти наблюдения и подсказывал Гуляеву, над чем работать, что усилить…»174. Поддержит партнера по команде и Никита Симонян: «Гуляева Старостин ценил за его трудолюбие. Николай Алексеевич на самом деле был такой вол, который мог пахать с утра до ночи. Но изюминки, как у того же Бескова, конечно, у него не было…»175. Симонян дословно повторит тезис, который Винокуров назвал «кулуарной несправедливостью» и «ярлыком»: «Игроки у нас в 50-е годы по уровню превосходили своего тренера…»176.

Занятно, но даже общепризнанные вроде бы достоинства Гуляева как тренера – «хороший методист, обеспечивающий атлетическую готовность команды» – оспаривались, причем самым высоким футбольным руководством. Так, начальник Управления футбола Лев Зенченко в выступлении на всесоюзной научно-методической конференции тренеров и начальников команд высшей и первой лиг накануне старта сезона-74 критиковал Гуляева за недостаточные физические нагрузки в период подготовки: «Созданная Управлением футбола комиссия по приему годовых отчетов от тренеров команд высшей и первой лиг вскрыла ряд серьезнейших недостатков в организации учебно-тренировочной работы. <…> …московский „Спартак“ тренировки с высокой нагрузкой подменял товарищескими матчами, которые расхолаживали игроков, не способствовали развитию и закреплению у них необходимых навыков…»177.

Спартаковцы 70-х откровенно посмеивались над своим старшим тренером. Как вспоминал Сергей Ольшанский: «Безобидный тренер, но некоторые его упражнения не шли, квадраты какие-то, а он все равно их давал. Только он отходил – мы по-своему тренировались. Сашка Минаев, правый полузащитник, записывал за Гуляевым афоризмы: „Беги бегом“, „Подавай угловой на уровне метр двадцать“ и так далее. Разборы игры Гуляева были для нас лучше любого концерта…»178.

Сам же Минаев вспоминал: «Николая Алексеевича в «Спартаке» прозвали Гундос. За гнусавый голос и занудство. На тренировки выходил с мегафоном, упражнения зачитывал по бумажке. Установки растягивались часа на полтора, бубнил одно и то же. Когда у Старостина кончалось терпение, обрывал его на полуслове: «Так, Николай Алексеевич вам канву дал. Вышивать сами будете…»179. И охотно, кстати, своими записями тех лет поделился с публикой:

«Установки Гуляева навсегда остались в моей памяти.

– Ребята! В игре стараться делать. Этого не делать.

– Булгаков! Бегай между двух и не болтайся между трех защитников!

– Мужики! Потянули свои ноги, чтобы не пришлось вас за руки брать!

– Штрафные у нас бьют Пискарев и Папаев. Но в итоге будет бить Кокарев.

– Разберем игру Пискарева. Андреев, ты почему в прошлом матче пас ему не отдал?

– Вы знаете, что на каждый вариант у нас есть так. А раз так – значит, вот так.