«Спартак». Хроники возрождения». Книга первая. 1976 год. Катастрофа

– Установка на игру с «Зенитом». По не зависящим от нас обстоятельствам защитника Голубева мы все знаем. (Защитник Голубев отличался своей жесткостью на поле.)

– Центральный нападающий Маркин сегодня играет центрального нападающего.

– Установка перед игрой с «Миланом» в 1975 году. Покойный Миша Булгаков, царствие ему небесное, опаздывает буквально на пять минут. Тренер Гуляев говорит: «Если я сказал, что установка в 12 часов (а ты опоздал на пять минут!), то в 14.00 ты должен быть готов!»

– Женя Сидоров!.. Ну что за игрок!.. Ни рыба ни мясо, а баранина какая-то!..»180.

Охотно подшучивал над Гуляевым и сам Старостин. Евгению Ловчеву запомнилась такая история: «Однажды Гуляев в своем стиле давал установку перед матчем с „Торпедо“. Едем в автобусе, Старостин смотрит: Николай Алексеевич храпит. И тогда Николай Петрович встает, показывает на него и говорит: „Настройщик херов!“. Игроки под кресла едва не попадали – и матч выиграли…»181.

Анатолий Исаев припомнил, как «…однажды на сборах был смешной случай – Николай Петрович зашел к Николаю Алексеевичу, а тот спит с блокнотом и карандашом в руках. Чапай походил-походил вокруг и оставил записку: „Проснешься – зайди“…»182.

А Никита Симонян, рассказывая о Гуляеве, вспоминал, что «Николай Петрович Старостин не уставал удивляться его педантичности. Вот, скажем, идет игра «Спартака» с «Миланом» на Кубок УЕФА. Первый матч, состоявшийся в Сочи, спартаковцы проиграли. Повторная встреча – в Милане. «Можешь себе представить, – рассказывает Старостин, – в наши ворота сразу же влетает мяч. Я в сердцах говорю Гуляеву, сидящему рядом со мной: «Это ж надо, Николай Алексеевич, на первой минуте нам забивают!». «Нет, Николай Петрович, не на первой, – и, посмотрев на свой секундомер, – на тридцатой секунде второй минуты»…»183.

Показательна и запомнившаяся Валерию Винокурову реакция Старостина на очерк «Талант преданности делу». Журналист вспоминал: «Спустя несколько дней после того, как в еженедельнике «Футбол-хоккей» был напечатан мой очерк о Николае Алексеевиче Гуляеве, в одном из коридоров «футбольной власти» я столкнулся лицом к лицу с Николаем Петровичем Старостиным. Он шел мне навстречу, широко раскинув руки, и вместо приветствия вдруг заявил: «Вот уж никогда не думал, что у Кольки Гуляева есть талант». Поняв по выражению моего лица, что я готов резко возразить, Николай Петрович положил руку мне на плечо: «Ну, не обижайтесь, не обижайтесь, я ведь шучу». «Только, пожалуйста, никому этого больше не говорите», – попросил я. «Да уже успел сказать – брату Андрею. Увы, есть у меня такая слабость: ради красного словца не пожалею родного отца. Но больше, обещаю, грех на душу не возьму. А очерк-то ваш мне очень понравился. Взахлеб прочитал…»184.

Геннадий Логофет, с Гуляевым, надо сказать, абсолютно не ладивший еще с 1966 года и считавший, что раньше времени завершил карьеру именно вследствие личностного конфликта с тренером, заметив «А вот o Гуляеве ничего доброго вспомнить не могу…»185, утверждал, что в основе тренерских успехов Гуляева лежало исключительно везение: «Мы не раз спрашивали Старостина – как он может такого ограниченного человека в „Спартаке“ держать. А Николай Петрович отвечал: „Зато он как мул упрется, обязательно добьется своего и сделает результат“. Николай Алексеевич, на футбольном сленге говоря, фартовым был. Везло ему…»186.

Везение везением, но не все, конечно, дело в этом. Гуляев шел в ногу со временем и, например, в своем выступлении на упоминавшейся выше всесоюзной научно-методической конференции тренеров и начальников команд высшей и первой лиг в феврале 1974 года рассказывал о первых попытках внедрения им научного анализа игр в «Спартаке»: «Н. Гуляев рассказал о том, как с помощью бригады Центрального института физкультуры в „Спартаке“ проводились разборы игр и анализы действий футболистов не на глазок, как это было прежде, а конкретно, на основе научных данных. Футболисты, относившиеся к первым опытам с улыбкой, когда увидели практические результаты, стали серьезнее и активнее участвовать в разборах матчей…»187.

Откровенно симпатизировавший тренеру Валерий Винокуров видел причины недооцененности Гуляева в его скромности: «Я думаю, что причина многолетнего заблуждения, откровенной недооценки некоторыми тренерских возможностей Николая Алексеевича Гуляева заключается, как ни странно, в его личных качествах. Есть люди, которые, сделав хорошее дело, умеют и преподнести его на суд общий, и расцветить в интервью, обобщить в статьях, выступить на многочисленной аудитории. В этом нет, понятно, ничего зазорного. Но вот на такое как раз совершенно не способен Гуляев. До удивления скромный, по-моему, даже застенчивый, как в общении с журналистами, так и в беседах с начальством, не умеющий дать отпора недоброжелателям, он любит говорить только на сугубо специальные темы и говорит негромко, старательно подбирая слова, не навязывая своего мнения, а как бы предположительно, ожидая услышать, узнать что-то от собеседника…»188.