«Спартак». Хроники возрождения». Книга вторая. 1977 год. Чистилище

Впрочем, не бывает правил без исключений: «…Администратор «Динамо» Саша Чубаров рассказывал случай из союзных времен. Прилетела команда после тяжелейшего матча в Тбилиси, впереди – выездная игра в еврокубках против «Рапида». Ребята попросили Чубарова сходить к Лобановскому, чтобы тот разрешил взять с собой в Австрию жен. Сам Чубаров был уверен, что это бесполезная затея. Но Лобановский неожиданно согласился, только спросил: «А они готовы взять на себя ответственность за результат? Тогда – не возражаю». Жены полетели с командой, а «Динамо» выиграло – 5:1!..»350. В свою очередь, Юрий Гаврилов вспоминал, что и «…Константин Иванович Бесков, будучи тренером «Спартака», в определенные периоды разрешал футболистам жить на сборах в Тарасовке вместе с женами, даже с семьями…»351. Однако, в целом, его отношение к этому вопросу очень ярко характеризует история, которую припомнил Георгий Ярцев: «Бесков однажды вымолвил, размышляя: «Н-да, вы заботу о своих семьях ставите выше футбола. Значит, футбол не очень любите». На что Черенков даже не возразил, а как бы мягко вслух заметил: «А я вот и семью люблю, и футбол»…»352.

Так или иначе, традиции спартаковской «семейственности», открытости команды для «своих» Бесков постепенно искоренял, и достаточно жестко, как мешающие сосредоточиться на главном – на работе. Александр Нилин вспоминал, как «Нетто, когда Бесков принял «Спартак», только прибыл из заграничной командировки. Приехал в первый же свободный денек в Тарасовку, и вышел побросать, покатать мяч на свободный краешек поля. Но Бесков сказал: «Игорек, ты нам немножко мешаешь. Перейди, будь добр, на баскетбольную площадку…»353.

Привычно засучив рукава, взялся Бесков и за хозяйственные, «менеджерские» дела: «Когда я пришел в 1977 году в команду, пребывавшую в первой лиге, условия были еще хуже. Традиционно спартаковское Ширяево поле, где нам пришлось проводить несколько самых первых занятий, превращалось под дождем в месиво грязи, а в сухую погоду над ним стояли столбы пыли. База в Тарасовке находилась в плачевном состоянии. Я сразу поставил вопрос о необходимости реконструировать второе футбольное поле. На базах других команд мастеров – по два, а то и по три поля, у «Спартака» – одно…»354, – писал он в своей книге «Моя жизнь в футболе».

Однако мы вновь забегаем вперед…

«ОБЩИЙ ПРИНЦИП – ДЕЛО ПРЕЖДЕ ВСЕГО…»

«О нас говорили: «Два медведя в одной берлоге», предрекая несовместимость. Верно, поначалу мы поглядывали друг на друга выжидательно. Ведь незадолго до того, когда мы с Бесковым занимались в олимпийской сборной, у нас нет-нет, да и случались шероховатости. Кое у кого размолвки сидят в памяти, как занозы, но Бесков, придя в «Спартак», на прежнем поставил крест, и я в этом увидел его тренерский профессионализм: дело, которое нам предстояло, требовало полного единодушия…»355, – напишет спустя два десятилетия, уже после болезненного и шумного расставания Бескова со «Спартаком», Николай Петрович Старостин о начале своего сотрудничества с Константином Ивановичем.

Среди тех, кто не верил в совместимость «двух медведей в одной берлоге», был, в частности, журналист Аркадий Галинский: «…Когда в конце 1976 года распространился слух, что Бесков идет в „Спартак“, я в это не поверил. Нет, я вовсе не думал, что Константин Иванович не смог бы тренировать спартаковцев, но говорили, что одновременно в команду эту возвращается в роли ее начальника Николай Петрович Старостин, а совместная их работа с Бесковым представлялась мне совершенно невозможной. Тем не менее, неделю спустя пошла по Москве молва, что оба назначения как будто предрешены…»356.

Инициатором появления этого альянса, как известно, выступил Бесков: «Первым условием своего прихода о „Спартак“ я поставил возвращение в команду на должность ее начальника Николая Петровича Старостина. С олимпийской сборной мы работали нормально. И я понимал, что присутствие спартаковского патриарха, выразителя и носителя духа и традиций, придаст уверенности тем, кому предстояло бороться за выход в высшую лигу. Мне пошли навстречу немедленно: Старостин был назначен старшим тренером по воспитательной работе (так тогда именовался начальник команды)…»357.

Если быть точным, не совсем так. Хотя о возвращении Старостина газеты сообщили в начале января, формально это произошло, если судить по трудовой книжке патриарха, чуть позже. Запись в ней гласит: «01.02.1977. Переведен на должность старшего тренера воспитателя футбольной команды мастеров. Распоряжение 4/с от 08.02.1977»358.