«Спартак». Хроники возрождения». Книга вторая. 1977 год. Чистилище

Николай Осянин рассказывал, что команда в те годы особого отношения патриарха к «Динамо» не разделяла, хотя и понимала. У игроков уже тогда были свои «заклятые»: «Особый настрой на „Динамо“ был, по-моему, только у одного человека в „Спартаке“. У Николая Петровича Старостина. Он был мастер „зарядить“ команду и перед встречами с динамовцами настраивал нас особо. При этом сам зажигался и нас зажигал. Правда, мне кажется, что более принципиальными у нас были все же матчи с „Торпедо“. Уж на игру с автозаводцами нас не надо было настраивать – сами рвались в бой! И все равно удача чаще им улыбалась…»374.

Доходило порой до смешного. Широкую известность получила история, которую любит вспоминать Евгений Ловчев: «Как-то нам с «Динамо» играть, Никита Палыч установку дает, а Старостин тезисы на газетку записывает. «Никита, у тебя все?» – «Да…». Тишина. Слышно, муха летит. Старостин этой самой газеткой с тезисами ка-а-к даст по ней: «У-у-у, «Динамо» проклятое!». Как начали все смеяться! Выиграли мы тогда – 2:0…»375. С таким счетом в те годы «Спартак» выиграл у «Динамо» лишь однажды, в 1974 году, когда тренировал команду Николай Алексеевич Гуляев, а не Симонян, что подтвердил и сам Ловчев, в позднейшем изложении этой истории рассказывавший, что ту памятную установку действительно вел Гуляев.

Дело было, конечно, не только в принципиальности спортивного соперничества двух старинных футбольных команд. Как вспоминал Алексей Холчев, «…Николай Петрович называл соперничество «Спартака» и «Динамо» противостоянием…»376. О метафизическом характере, символизме, заложенном в этом самом противостоянии «Спартака» и «Динамо», наверное, можно написать отдельную книгу. По словам Холчева, как-то в минуту откровенности Николай Петрович так сформулировал его суть: «У нас с «Динамо» принципиально разные жизненные позиции. Вы, конечно, понимаете, что такой вывод не относится к спортсменам, они не при чем. Виноваты люди, которые про себя решили: «Динамо» и власть едины. Мы всегда руководствовались девизом – честь превыше всего! А против нас часто применялись незаконные методы, ставящие нас в заведомо неравные условия…»377.

Примеры тому в нашей футбольной истории отыскать несложно. Однако отношение свое к «Динамо» Николай Петрович сполна оплатил и собственной судьбой, о чем, как вспоминал Ловчев, однажды высказался весьма образно: «А до этого в 72-м повез Бесков «Динамо» на турне в Америку, укрепили их Папаевым, Дарвиным и мной. Старостин нас в Шереметьево вез, наставлял: «Что бы там ни показалось странным, не вступайте в рассуждения, молчите. Я-то систему динамовскую хорошо изучил, 13 лет за колючей проволокой…»378.

Динамовцы, в свою очередь, так уж повелось, к «Спартаку» относились несколько свысока, посмеивались над спартаковскими порядками. Еще Лаврентий Павлович Берия, всесильный динамовский «куратор», называл «Спартак» презрительно «Пух и перо», зло иронизируя над «кооперативным» происхождением спартаковского общества, над предпринимательской, как принято теперь говорить, активностью его основателей. «Спартак» и «Динамо», а с ними Бесков и Старостин, как однажды заметил Евгений Ловчев, «…представляли собой разные, противоположные модели жизни в обществе – демократию и диктатуру…»379. И, по наблюдениям Александра Нилина, конфликт в «Спартаке» в 1988 году как раз разгорится, когда Бесков даст ясно понять Старостину, что «…как динамовец еще предвоенных лет, не может не помнить несколько снисходительного отношения динамовских ветеранов к «Спартаку», игроков которого именовали «боярами», а Якушин еще и называл «спартаковской деревней»…»380. Впрочем, и прежде Бесков не раз демонстрировал, что относится как раз к тому самому типу «динамовских» людей, о чем Старостин не мог не помнить. Упомянутые им «шероховатости» в период их с Бесковым совместной работы в сборной, как вспоминал Ловчев, едва не вылились в их открытый конфликт, когда Константин Иванович бросил упрек игравшим у него спартаковским футболистам: «Вы совершенно о футболе не думаете, вы бегали по магазинам, вы, «Спартак», шмоточники! А вот у меня в «Динамо», когда мы играли в Новый год на турнире в Чили, пришли игроки и говорят: мы Новый год будем встречать чуть-чуть, а утром тренировку проведем…»381. А Анатолий Байдачный, начинавший карьеру у Бескова в «Динамо», рассказывал: «Знаете, о чем Бесков первым делом спрашивал игроков, которых хотел пригласить в «Динамо»? «За кого болеешь?». И не дай Бог, если футболист говорил, что болеет за «Спартак»! А слово «Локомотив» вызывало у Константина Ивановича ироничную улыбку…»382.