Спартак-победитель

— Лежи! — Рес заставил меня снова лечь. — Ничего путного на совете так и не решили. — Рес уселся на раскладной дифрос. Эти легкие табуреты из дубовых реек и холщового сиденья использовались римлянами в походных условиях. — Крикс опять мутил воду, настаивая на новом сражении с Варинием. С ним заодно были Ганник и Брезовир. Однако Спартак настоял на том, что в ближайшие три-четыре дня наше войско в битву не вступит. У нас очень много раненых, многие наши люди подавлены. Если новобранцы Вариния вчера задали нам такую трепку, то что будет, если мы сойдемся в сече с римскими ветеранами. — Рес невесело усмехнулся, поглаживая свою забинтованную ниже колена ногу.

— Мы бились вчера не с новобранцами, а с ветеранами, — сказала Эмболария, подойдя к моей постели с чашей в руке. — В передней линии у римлян находились явно не юнцы, но опытные воины. Вы разве не заметили этого?

Эмболария взглянула на меня, потом на Реса.

— Я тоже обратил на это внимание, — проговорил я, беря чашу с целебным настоем из рук самнитки.

— Значит Вариний не решился пустить впереди своих новобранцев, расположив их позади ветеранов, — задумчиво произнес Рес. — Хитрый лис этот Вариний! Арезий и Клувиан тоже утверждают, что наша передняя шеренга оказалась под ударом опытных легионеров. И Спартак говорит о том же, а Крикс с ним спорит.

— Каковы же доводы Крикса? — спросила Эмболария.

— Галлы, находившиеся на правом крыле, отрубили головы у нескольких павших в битве легионеров, — ответил Рес, — так все эти головы принадлежали юношам не старше двадцати лет.

— Ну и что с того? — пожала плечами Эмболария. — Вполне может быть, что против нашего правого крыла Вариний выставил новобранцев. Я этого не оспариваю. Однако в центре у римлян находились ветераны. В этом я твердо уверена, так как сама вчера сражалась с ними лицом к лицу. Какие у нас потери на правом крыле? Ничтожные. А сколько воинов у нас полегло в центре нашего боевого строя? Около шестисот, и это за неполные два часа.

— На нашем левом крыле тоже большие потери, не меньше трехсот убитых, — хмуро заметил Рес. — Плохо то, что при отступлении мы не смогли вынести с поля битвы всех наших раненых. Римляне добили их, ведь на войне с восставшими рабами они не берут пленных.

После того как Рес ушел, я проспал почти полдня. Потом, отведав пресной каши из полбы, я пытался ходить по палатке от одного опорного шеста до другого. Слабость не оставляла меня. Мне казалось, что мои руки и ноги набиты ватой.

Ближе к вечеру меня навестила Фотида. У нее был усталый вид. Оказалось, что она не спала всю ночь, ухаживая за ранеными вместе с Ифесой, Лоллией и другими женщинами. Фотида выглядела подавленной от того, что, несмотря на все заботы, раненые умирают один за другим.

— До рассвета не дожили семнадцать человек из-за большой потери крови, — устало молвила Фотида, сидя на табурете, где до нее сидел Рес. — И сегодня уже скончалось тринадцать человек… Сил нет смотреть на муки этих несчастных.

— Выпей вина, подруга. — Эмболария протянула Фотиде чашу с хмельным напитком темно-янтарного цвета. — И живо в постель! Тебе надо отдохнуть.

Фотида с покорным видом взяла чашу и залпом осушила ее. Затем Фотида отправилась в свою палатку. Эмболария ушла вместе с ней.

Прошло двое суток, прежде чем я смог твердо держаться на ногах.

Все это время я узнавал от Реса и Эмболарии о тех яростных спорах и раздорах, кипевших на советах вождей восставших. Крикс и его галлы, вопреки запрету Спартака, каждый день совершали вылазки к римскому лагерю, забрасывая римских дозорных камнями и дротиками. Легионеры без особого труда отгоняли гладиаторов от своего вала, но сами не предпринимали попыток взять штурмом лагерь Спартака. Видимо, Вариний понимал, что выкопанный восставшими ров и установленный вокруг их стана частокол весьма серьезное препятствие, преодолеть которое без больших потерь не удастся. Впрочем, истинная причина бездействия претора Вариния вскоре открылась Спартаку и его ближайшим сподвижникам.

Однажды галлы совершили нападение на легионеров, вышедших из лагеря за водой, взяв в плен одного из них. На допросе пленник рассказал, что Вариний отправил в Рим гонца, требуя у сената вспомогательных войск. В Риме был спешно собран отряд в две тысячи легионеров, который возглавил квестор Гай Тораний. Это свежее войско было уже на пути в Кампанию.

— Вот почему Вариний не двигается с места, — молвил Спартак, собрав военачальников. — Вот почему Вариний не тревожит нас ничем. Этот хитрец желает действовать наверняка. С приходом квестора Торания у Вариния будет подавляющий перевес над нашим войском. Тогда-то Вариний и начнет штурмовать наш стан.

На этот раз Крикс не стал спорить со Спартаком, когда тот заявил, что этой же ночью войско восставших двинется в горы.

— В горах мы залечим раны и соберемся с силами, — сказал Спартак. — В горах нам будет легче путать следы и устраивать засады.

Кто-то из гладиаторов-галлов бросил мне упрек, мол, почему я не предупредил Спартака о том, что из Рима в Кампанию идет квестор Тораний с отрядом легионеров.