Спартак — воин иного мира (СИ)

«Не хочу даже знать, из каких ингредиентов это было сделано», — брезгливо поморщился Мальком, втирая холодную вязкую жидкость в голову. Как и ожидалось, пены не появилось, зато запах весны слышался намного сильнее, чем раньше.

Помассировав голову с минуту, Томас стал ополаскиваться и смывать то, что с особой тщательностью недавно втирал. Потребовалось вылить на себя несколько раз полный ковшик, чтобы избавиться от холодного и вязкого прикосновения жидкости. В последний раз его насквозь пробрало чувство отвращения, и он, брезгливо морщась и фыркая, вздрогнул.

Облив себя водой, Мальком откупорил другой пузырек с прозрачной жидкостью и осторожно поводил им перед носом. Он унюхал лишь слабый запах трав и незнакомый аромат чего-то еще, который почти не ощущался. После «шампуня», приятно пахнущего весной, это — настоящее разочарование.

Недолго думая, Томас вылил половину содержимого пузырька на себя и с особым старанием стал это растирать. Руки легко скользили по всему телу. Он так же не забыл растереть жидкость под мышками, чтобы избавиться от резкого и сильного запаха пота, и в паху, где из-за обильных волос в жаркий день запревало и потом жутко чесалось.

«Точно!»

Мальком быстро покончил с растиранием содержимого пузырька, затем — ополоснулся, пока не убедился, что смыл все. И после этого метнул взгляд в сторону бритвы, лежащей на скамейке. Пришла пора сделать то, на что он долгие месяцы не осмеливался, не желая быть осмеянным парнями из спортивного зала, которые твердо верили, что волосатость — верный признак натурала и хороший способ выглядеть брутальным.

В жизни Томасу никогда не приходилось пользоваться такой бритвой, поэтому орудовал ею осторожно, боясь случайно отрезать себе что-нибудь лишнее. Когда он закончил с бритьем, то еще раз ополоснулся. Конечно, не обошлось без небольших порезов, зато теперь он чувствовал себя немного по-другому, хотя, по сути, не сделал ничего сверхъестественного.

Дверь в термы с натужным скрипом широко отворилась. Мальком тут же схватил бритву, готовясь к худшему. В помещение, пригнув голову и чуть не касаясь перемычек рогами, вошел демон. В руке он осторожно сжимал другой пузырек для тела.

— Всего лишь ты, — расслабился Томас и выпустил из пальцев бритву.

«Я намного быстрее привык к нему, когда оказался в этом городе, а потом и здесь, — он поднял с пола пузырьки, встал со скамейки и, прикрывая достоинство, робкой походкой направился к двери. — По сути, я попал в мир, который не сильно отличается от моего: те же правила игры, только все суровее и жестче, больше рамок, ограничений и неравенства. Единственное различие — внешний облик живущих здесь людей. Но к этому можно легко привыкнуть, когда рядом такое творение!» — Мальком кивком поприветствовал товарища по несчастью.

Когда они поравнялись, демон неожиданно схватил Томаса за предплечье и что-то проговорил на своем мелодичном и красивом языке, сильно отличающимся от всех, которые ему доводилось слышать.

— Прости, друг, но я тебя совсем не понимаю, — разочарованно прошептал он, жалея, что нет такой магии, которая могла бы в одно мгновение решить проблему языкового барьера.

Тогда демон нашел другой способ передать смысл своего сообщения без всяких слов: он, продолжая держать Малькома за предплечье, наклонился, коснулся холодными и твердыми, как камень, рогами его лба и что-то невнятно пробормотал на своем языке. Никогда в жизни Томас не чувствовал себя так неуютно, как сейчас: они стояли друг к другу чуть ли не вплотную, абсолютно голые посреди терм. Его и так красное лицо залилось еще большей краской.

Но в следующую секунду все чувства и эмоции отошли на задний план, а на передний вышло приятное ощущение тепла, исходящее от рогов. Но вскоре оно так же внезапно исчезло, как и появилось. В тот же момент демон неожиданно отпрянул от него, как от раскаленной докрасна стали. Томас впервые видел, чтобы в глазах товарища по несчастью отразился неподдельный страх, который быстро сменился удивлением и любопытством.

— Теперь я ничего вообще ничего не понимаю, — разведя руки в сторону, сказал Мальком. Неоднозначное поведение и реакция демона окончательно запутали его, рождая еще большее количество вопросов, а не ответов.

Томас не стал терпеливо ждать, когда товарищ по несчастью снова попробует на языке жестов объяснить то, что хотел сказать словами, поэтому быстро выскочил из терм в раздевалку. Там его ждал с чистой одеждой лекарь, а возле входа, как изваяние, стоял Ург, положив одну руку на эфес клинка. Последний добросовестно выполнял наказ господина, оставаясь невидимым и не переступая дозволенной черты, как хорошо выдрессированная собака, которая выполняла любую команду хозяина без промедления и с полной покорностью, даже если ее заставят ходить на двух лапах на радость другим — идеальный друг человека и идеальный инструмент. Орк был точно таким же прирученным псом, только его не будут заставлять развлекать народ, а будут приказывать убивать или охранять кого-то ценой собственной жизни — такова его роль. И у каждого она своя, какой бы ни была.