Спартанец

Клейдемос стал рассказывать Пелиасу и Антинее обо всем, что произошло за долгие годы его отсутствия. Наконец он заметил, что старик устал. Тогда он взял его на руки, отнес в комнату и уложил в постель. Пелиас так исхудал за эти годы, что Клейдемосу показалось, что он несет ребенка. Укрывая его, он подумал о трудностях, которые выпали на долю Антинеи: ухаживать за немощным стариком, выполнять одной тяжелую работу в поле… Он бережно закрыл за собой дверь в маленькую комнату и подошел к огню. Антинея тем временем подбросила дров в огонь и задула лампу.

– Ты верила, что я когда-нибудь вернусь? – спросил он вдруг.

– Нет. Я, конечно, очень хотела верить, но не решалась об этом думать, чтобы не страдать напрасно. У меня и без того тяжелая жизнь. Раз в год к нам приезжал Карас, особенно во время сбора урожая, и освобождал меня от самой тяжелой работы. Мы часто вспоминали тебя, вспоминали времена, когда все вместе жили на горе.

– Ты знала, что я вернулся в Спарту?

– Нет. Вот уже почти год как я не видела Караса.

– Я вернулся в конце лета и живу в доме Клеоменидов.

– Теперь ты… спартанец.

– Это я, Антинея, и я вернулся к тебе.

Антинея встала и, не отрывая от него взгляда, развязала шнуровку на плечах. Ее платье соскользнуло на пол, и она развязала пояс, которым опоясывала талию.

– Говорят, у женщин Азии тела гладкие, как мрамор, и они благоухают цветочными духами, – сказала она и опустила голову.

Но Клейдемос уже обнял ее с несокрушимой силой, опустил на бычью шкуру, которая лежала перед очагом, и целовал с бесконечной нежностью и трепетом, как в тот далекий первый раз, когда понял, что любит ее. И только когда душа его насытилась, а поясница устала, он предался сну, положив голову ей на грудь.

Антинея долго смотрела на него и гладила его волосы. Она не могла налюбоваться. Его лицо, опаленное солнцем и обветренное морозом долгих зим, осунувшееся из-за боли и страданий, не было похоже на тот образ, который она так часто вспоминала. Но все равно это было то лицо, которое она давным-давно полюбила навеки. Неужели наступило время вновь почувствовать себя живой? Может быть, эта встреча останется лишь вспышкой, которая осветит ее жизнь лишь на мгновение, а затем погрузит обратно во тьму? Он, конечно, уедет… Но вернется ли? Антинея не могла знать о том, что думают боги, решая судьбы людей. Но она точно знала, что ждала этого момента больше всего на свете, и продолжала без устали смотреть на любимого.

Порою ночь бывала для нее бесконечной и мучительной. Она часами лежала без сна и ждала, когда дневной свет избавит ее от темных призраков; а теперь ей хотелось, чтобы эта ночь не заканчивалась никогда, ведь солнце уже было в ее объятиях: она ощущала его тепло и жизненную силу.

Она думала и о том, что он овладел ею, оставив семя в ее чреве. Сердце наполнилось страхом: разве он не думал о том, что, если родится сын, на него ляжет то же самое проклятье: он будет сыном Спарты и в то же время сыном рабов. Или же он забыл обо всем, как и она, отдавшись неукротимому желанию? Конечно, скоро наступит весна, подует теплый ветер и в полях вырастет горькая полынь. От ее листьев в чреве начинаются сильные спазмы и зародившаяся в нем жизнь засыхает… Но Антинея не собиралась этого делать.

Ее отец Пелиас был очень слаб и стар, и она не знала, что уготовила ей судьба. Но жевать горькие листья полыни она не станет… Она снова посмотрела на лицо Клейдемоса, на его лоб и руки. Она всей душой надеялась, что больше никогда не расстанется с ним. Антинея думала о лугах на горе Тайгет, которые скоро покроются весенними цветами, о ягнятах на высоких пастбищах и о зрелой пшенице в долине. Она и не догадывалась, что сон уже овладел ею и что это было лишь видением, а сама она мирно спала на бычьей шкуре.

Глава 9. Эносигей

– Не возвращайся той же дорогой, – сказал Пелиас. – На перевале сугробы еще глубже, вряд ли сможешь там пройти. Лучше ехать по дороге на восток, в сторону реки Пармисос; потом следуй вдоль долины до развилки. Поверни направо в сторону Гатеи и Белемины. В Белемине ты окажешься приблизительно через два дня. Направляйся в сторону Кариста, что в долине реки Эврот. Поверни на юг, и через день ты будешь в Спарте. Мы с нетерпением будем ждать известий от тебя и сами постараемся хоть что-то сообщить о наших делах. Пусть хранят тебя боги и пусть они помогут тебе во всем. Ты даже не представляешь, как утешил нас.

– Я пошлю кого-нибудь из своих людей, чтобы помочь с весенними работами, – сказал Клейдемос, надевая плащ. – Надеюсь, деньги, которые я оставил, позволят вам не терпеть нужду. Когда приеду в Спарту, я узнаю, что произошло в мое отсутствие, и подумаю о том, как вернуть вас. Может быть, эфоры разрешат мне поселить вас на моих землях. Надеюсь, что разрешат, если я попрошу их и заплачу необходимую сумму в городскую казну. Все изменится, когда мы будем рядом… Может быть, мы вновь будем счастливы и утешимся после столь долгой разлуки.