Спасая Куинтона

— Все хорошо, — настаивает Нова, ее глаза по-прежнему сфокусированы на мне. Она протягивает руку, останавливаясь недалеко от меня, и я не уверен, что она от меня хочет. Взять ее за руку? — Мы здесь, чтобы помочь тебе, — говорит она, протягивая мне ладонь. Она оценивает мое состояние, и тяжело вздыхает, ее пальцы начинают трястись. Полагаю, она боится меня, но ее глаза полны тепла, такими я их и запомнил. — Куинтон, пойдем со мной… мы хотим тебе помочь.

И когда все было не так уж и плохо, я вижу, как тот, кого я не видел очень долгое время, ступает на крышу. Человек, у которого такие же карие глаза и волосы, как у меня, но кто старше и меньше обременен смертью.

Мой отец выглядит очень неуместно здесь, поглядывая на большие щиты на крыше, а потом его глаза округляются, когда останавливаются на мне.

— Сын, — произносит он нетвердым голосом. — Мы пришли помочь тебе.

Это заставляет меня выйти из моего транса и пробудиться.

— Заткнись! Все вы! Вы не можете мне помочь. — Я вскакиваю, торопясь к другой стороне крыши, увеличивая расстояние между нами. Но даже когда я добираюсь настолько далеко, насколько это возможно, этого все равно недостаточно, чтобы тепло, слова и доброта Новы не преследовали меня.

Ее рука опускается, а взгляд скользит по крыше, потом она поворачивается к Тристану, и он смотрит на нее, нахмурив брови. Нова что-то шепчет ему, и мой папа тоже что-то говорит. Затем Тристан осторожно кивает, прежде чем шагнуть к Нове, и они оба начинают приближаться ко мне. Вместе. Я ненавижу, что они вместе.

— Что, черт возьми, происходит? — спрашиваю я, отступая к краю, желая, чтобы они перестали нарушать мое пространство. — Какого черта вы все здесь?

Нова останавливается вместе с Тристаном, и мой отец с трудом делает несколько шагов, а затем становится у небольшого знака, тяжело дыша при виде меня. Они все перестают двигаться, и я начинаю свободно дышать, но потом Тристан снова идет мне навстречу, шаг за шагом, дюйм за дюймом. Это сводит меня с ума, он здесь, здоровый, смотрит на меня так, будто, блядь, тоже хочет помочь мне, когда сам был на моем месте когда-то.

— Какого черта ты здесь? — снова кричу, обхватив себя руками. Я не знаю, что делать. Сбросить его вниз. Сбросить Нову вниз. Сбросить их всех и бежать к двери или просто отойти и прыгнуть с крыши.

Тристан вздрагивает от громкости моего голоса, но продолжает идти, пока не останавливается прямо передо мной.

— Я пришел сюда, чтобы сказать тебе кое-что. — Его голос дрожит, как будто он нервничает, не понимаю отчего. Он никогда не нервничал рядом со мной. Это одна из его черт. Он поднимает руку, и на секунду я думаю, он собирается скинуть меня с крыши. Но вместо этого он дотрагивается рукой до лба, вытирая пот. — Я пришел сюда, поблагодарить тебя за спасение моей жизни в тот день. За то, что не оставил меня с передозом на обочине дороги. За то, что сделал искусственное дыхание и вызвал скорую. За попытку помочь мне с проблемами с Трейсом, когда я сам лез на рожон.

Его слова словно удар в грудь, горячие, болезненные, острые, раскрывают мой шрам, и я не никак не могу заглушить эту боль.

— Я ничего не сделал… ты оказался там только из-за меня! Потому что я убил твою сестру!

— Я был там не из-за этого, — говорит он, сделав осторожный шаг в мою сторону. — Все, что происходит в моей жизни — не твоя вина, как и смерть Райдер не твоя вина. И Лекси.

Спотыкаюсь, шагая назад.

— Перестань говорить это, ты чертов мудак.

— Почему? Это правда, — не сдается он. — То, что произошло… авария… это был просто несчастный случай.

— Да это так, — мой голос становится резким. Я знаю, что он не это имеет в виду. Он не может. Это невозможно. Никто и никогда не сможет простить меня. — Это была моя вина, и ты это знаешь, как и твои родители это знают.

— Мои родители запутались, и им нужно кого-то винить, — говорит он, шагая ко мне, его голос и шаги становятся все увереннее. — Но правда в том, что, если они действительно посмотрят на это, они поймут, что несчастные случаи происходят. Что вы просто оказались в неподходящем месте в неподходящее время.

— Перестань так говорить… это моя вина. Все это моя вина! — я отступаю, и моя нога чувствует край крыши. Мои слабые ноги немного трясутся, и Нова должно быть думает, что я падаю, потому что она бросается ко мне, но Тристан выставляет руку, останавливая ее.

— Нет, это не так. Ничто из этого не было твоей ошибкой. Ни Райдер. Ни то, что случилось со мной. — Если бы не ты, то я был бы мертв, — говорит он, и на этот раз его голос тверд, полон смысла, истины.

А затем подходит мой отец. Его голос не так тверд, но он говорит то, что я давно хотел услышать от него в течение очень долгого времени.

— Пойдем домой, сынок, — говорит он, отойдя от рекламных щитов и приближаясь ко мне.

— У тебя его никогда не было! — срываюсь я на крик. — Ты ненавидел меня со дня моего рождения!

Он выглядит ошеломленным.

— О чем ты говоришь? Конечно, я любил тебя.