Спасение

– Ух ты, – произносит она, провожая взглядом девушку из ваанти, – такой красивый цветок у неё в волосах! Почему мы не видели таких в Элистель, Вэйрин?

– Вы просто невнимательно смотрели, – усмехается вождь. – Цветок означает, что эта женщина и её избранник прошли через церемонию соединения.

– Что за церемония? – спрашивает Диего.

– У ваанти есть обычай, – поясняет Вэйрин, – когда двое любят друг друга очень сильно, они могут связать судьбы друг друга на ежегодной церемонии. Мы называем эту церемонию «Ниала’рей». Перед лицом семей, друзей и всех ваанти, старшие представители племени соединяют любящих, и с этого момента они должны провести друг с другом год и день. И если по окончанию этого срока их любовь так же сильна, считается, что их души становятся единым целым навечно.

По моей спине скользит ладонь Джейка, и я неожиданно для самой себя чувствую, как мои щёки заливает краска.

– Это прекрасно, – произносит Диего.

Джейк нарочито громко прочищает горло, прежде чем спросить:

– Ну что там с устрицами, шеф?

Радж не успевает ответить, потому что внезапно вокруг нас раздаются крики паники. Я растерянно оглядываюсь, пытаясь понять, что происходит.

– Он вернулся! – кричит Гурги. – Бегите, спасайтесь!

И тут в бухту заходит огромный корабль с пиратским флагом.

– Это то, что я думаю? – слабым голосом спрашивает Диего.

– Малатеста! – шипит Ивонн. – Ублюдок.

Корабль становится на якорь в сотне футов от берега.

– Вы бы лучше уходили, Катализирующие, – убирая товар с прилавка, произносит Гурги.

Ну, наверное, в чём-то он прав. Однако мы продолжаем стоять на берегу, наблюдая, как с корабля на шлюпке спускается какой-то мужчина. Даже с расстояния я могу разглядеть его обветренное лицо, его светлые волосы и удивительно аккуратную для человека его образа жизни бородку. Шлюпка подходит ближе к берегу, и мужчина подходит к нам. Его высокие сапоги мокрые от морской воды, но, кажется, его это совершенно не беспокоит. Он достаёт из кобуры на поясе мушкет, и Ивонн выходит вперёд.

– Глядите-ка, кто выбрался из своей помойки! – презрительно произносит она.

– Ну надо же, – сочный бас пирата звучит насмешливо. – Думал, ты умерла. Пошла прочь, если только не хочешь вернуться в могилу!

– Зачем ты здесь? – вперёд выходит Вэйрин, закрывая собой Диего. – Что тебе нужно?

Пират усмехается.

– Пришёл забрать дань. У нас, видишь ли, кончились припасы, – глумится он. – Так что уйдите с дороги и дайте мне взять то, что мне нужно, иначе я всех вас здесь положу.

С моих губ срывается нервный смешок.

– Малатеста, даже не думай, – Ивонн достаёт свой мушкет, – что я позволю тебе разграбить это место.

– Здесь живут мирные люди, – подхватывает Вэйрин. – Ты не навредишь им.

– Ивонн, – икая от сдерживаемого истерического смеха, произношу я, – это он? Твой капитан, который заставил тебя пройтись по доске?

Как будто это не очевидно, ей-богу, но я всё равно спрашиваю, потому что, на самом деле, мне не очень понятно, как этот ублюдок здесь оказался и где был всё это время.

– Именно, – откликается Ивонн, возводя курок – и в этот момент Малатеста стреляет, выбивая мушкет из её рук.

– Промазал, – губы пирата искривляет злая усмешка. – Целился в голову. Повезёт во второй раз, как думаешь?

– Так, стоп, – Джейк на всякий случай подталкивает меня ближе к Диего и подходит к Вэйрину. – Слушай, Белая Борода, здесь нет ничего ценного. Ничего такого, из-за чего следует стрелять направо и налево, смекаешь? Хочешь перестрелять местных людей за фрукты и ракушки?

Малатеста перезаряжает пистолет и направляет его в грудь Джейка. Что же, теперь я могу на своей шкуре почувствовать, что испытал Джейк, когда Ивонн держала меня на мушке. И мне это совсем не нравится – истерический смех отступает, оставляя вместо себя только рвано бьющееся от страха сердце.

– Я сказал, прочь с дороги! – командует пират.

И Ивонн бросается на него с голыми руками, выбивая мушкет из ладони и заваливая мужчину на песок. Они перекатываются по земле, и я вынуждена признать, что Ивонн удивительно хороша в том, чтобы начистить кому-нибудь рожу – Малатеста выше, чем она, и существенно массивнее, но по всему видно, что ему приходится прилагать усилия, дабы не дать ей выцарапать ему глаза. Хотя и Ивонн тоже приходится несладко, но они действительно борются на равных.

– Не могу смотреть, – бормочет Диего, – они похожи на кровожадных зверей в передаче на «National Geografic».

Через несколько минут ожесточённой борьбы Ивонн скатывается с Малатесты, оба тяжело дышат, и очевидно, что это – ничья.

– Ты всерьёз думаешь, что лучшая во всём, Ивонн? – задыхаясь, произносит Малатеста.

– Я не думаю, а знаю! – огрызается она. – Помнишь, на Барбадосе ты сказал, что ты лучше всех ведёшь лодку по волнам? Я тогда согласилась, но даже в этом я лучшая, Мал!

– Да не пошла бы ты в задницу, Иви! Из тебя рулевой, как из сосунка с его первой бабой – опытный любовник! – Малатеста указывает на каменные колонны в бухте. – Я бы поставил свой корабль, что ты не сможешь провести этот парусник между всеми этими колоннами меньше, чем за полчаса!