Спасение души несчастного. Том 1

Луань Цзюйхуа оставалась непреклонной даже перед супругом, и он понимал причины. Ни одна душа, что в свои юные годы спасает народ и принимает бразды правления кланом, более не сможет быть мягкой. Владыка часто слышал от своей госпожи: «Возможно, если бы я была помладше, а мои решения не были бы такими правильными, я бы и согласилась вернуть все обратно. Но западных Чжао нет, а значит, уже ничего не вернуть…»

Потому, когда владыка услышал об объединении, он предпочел оставить этот разговор, мягко улыбнувшись наследникам клана Ба. Во взгляде мужчины томилось желание выслушать Ба Циншана, но Луань Фэнхуа так ничего и не ответил, а это означало лишь одно – столь нелегкие решения принимать не ему.

Мэн Чао и У Чан вели беседу, покуда чужой голос не прервал их. Оба обомлели, только услышав, кто именно вышел из главного зала и заговорил.

– Ты белены объелась? – голос принадлежал Ба Циншану. – Что это было?! Мы просили о встрече с владыкой не для того, чтобы ссориться с семейством Луань, а теперь из-за твоих обвинений он и слушать нас не станет! В их семействе беда, а ты… Ты как отец – вечно несешь всякий вздор, не отделяя белого от черного!

– Все беды везде одинаковые! – прервала его Ба Вэньлинь. Ее слова грохотали, как молнии, среди стен коридоров. – Не будь таким беспечным, как наш дядюшка. Или случившееся с ним тебя ничему не научило?

Отойдя подальше, Мэн Чао произнес:

– Не стоит слушать как первых, так и вторых. Не наша война, не наше поле. – Он стукнул У Чана по спине и ускорился. – Будущим богам нужно думать не о политике, а о народе. Поэтому сегодня я тебя познакомлю со столицей!

Он словно как можно скорее хотел покинуть поместье, наполненное чужими разговорами, но замечание приятеля вынудило его остановиться.

– То-то, я смотрю, ты так тепло относишься к южанам, – обратился У Чан. – Неужели на самом деле господин Мэн желает объединения Поднебесной?

Уголки губ Мэн Чао нервно дрогнули. Наследник клана У продолжил:

– Будешь ли ты так же благосклонно относиться к семейству Ба, если их глава станет его величеством Сыном Неба? Дай подумать, как бы ты к нему обращался… Государь? Мое величество? Или, может, всемогущий владыка четырех народов?

– Что?! Нет, – Мэн Чао улыбнулся, но его улыбка сильно отличалась от обычной. – Лично отсеки мне правую руку, которой я пишу, если я когда-нибудь в жизни так обращусь к главе клана Ба! Поскорее бы вознестись и не видеть ничего подобного.

Из поместья с извилистыми коридорами молодые люди вышли не через южные парадные двери, как все, а с противоположной стороны – через выход для слуг и простого люда. Это могло бы показаться У Чану странным, если бы он не знал своего приятеля так хорошо. Мэн Чао же поступил так нарочно, чтоб затеряться среди толпы, отбиться от сопровождавших их слуг и лично провести Северного убийцу демонов по живописным просторам Лунъюань.

Когда они зашли за угол поместья, там их уже ждала тоненькая девчушка в синеватых одеяниях, которую невозможно было не узнать – Луань Ай.

На больших центральных улицах столицы было довольно шумно: зазывалы чайных, трактиров и местных павильонов отдыха голосили без остановки в попытке завлечь побольше приезжих. Если в Тяньцзинь – столицу Севера – ехали ради красавиц и металлов, то в сердце Востока – ради шелков, здешних красот, местной музыки и уникальной живописи. Каждый приезжий желал хоть одним глазком взглянуть на какую-нибудь знаменитую работу местных художников, чтобы сделать свою жизнь более значимой, или попытать удачу и устроиться в чей-то богатый дом, чтобы остепениться в Лунъюане.

У каждой лавки подмастерья без стеснения выставляли напоказ новые работы, было ли то блюдо или скульптура, изделие из дерева или фарфора. Всё здесь непременно украшалось вьющимся узором, напоминающим облака. В тени крыш на стенах висели недавно законченные художниками горные пейзажи, которыми местные очень гордились. Судя по обсуждениям людей, собравшихся вокруг одной картины и восхвалявших тонкую и точную работу мастера, каждый второй знал изображенное место. Казалось, все без исключения жители столицы от мала до велика смыслят в живописи.

– Вы только взгляните: тридцать три тысячи елей на горном мысе Юэхай![89] В прошлом этой красотой мог наслаждаться только клан…

– Ай-я, стоит ли средь бела дня вспоминать почивших? – прервал разговор мужчины покупатель рядом.

– Но как похоже на то место, да и каждое деревце словно живое!

Тут же в паре шагов звонкоголосый мальчишка приглашал прохожих испробовать чай в компании милейших красавиц и насладиться их танцами. Через дорогу другой юноша подбегал к людям и предлагал провести досуг в тишине и спокойствии среди редких работ, которые заведению подарили именитые мастера в знак признания и любви.

Мэн Чао без умолку рассказывал о происхождении идеально ровных улочек, жилых домов, которые все до единого были вымощены белым камнем, и о людях, что, только увидев сребровласого господина, бьют ему поклоны.