Спасение души несчастного. Том 1

– Скажите, этого будет достаточно?

– Для чего? – с улыбкой уточнил Мэн Чао и наступил на ногу приятелю.

Луань Ай указала рукой на прилавок, вокруг которого столпились покупатели и на котором лежали сладости. Мэн Чао протиснулся через зевак и, увидев водяные каштаны в сиропе, издал вздох разочарования.

– Дева Луань, вы действительно хотите их? Жаркое солнце их нагрело, а тень сделала тверже камня. Боюсь, этот каштан даже клинком не разрубишь.

Наследница покачала головой:

– Н-но мой народ их так любит, здесь целая очередь… Я обязана узнать, что в них такого!

Особенным в этих сладостях был лишь сахар, что являлся редким ингредиентом на Востоке. Торговцы везли его с самого Юга, только в столице-то его и встретишь. Весь ажиотаж и яйца выеденного не стоил. Мэн Чао понимал это, но ничего не мог с собой поделать.

– Боюсь, и на вкус они могут показаться вам отвратительными… – произнес себе под нос он, расплачиваясь с продавцом.

Он взял одну палочку с насаженными на нее пятью каштанами и, обернувшись, увидел то же непонимание, что испытал сам несколько секунд назад, в глазах приятеля. У Чан скорчился, подумав: «Что это?» На вид лакомство больше напоминало ожерелье из янтарных круглых камней, переливающихся в лучах света, нежели что-то съедобное.

– Вы… вы зачем это купили? – поспешил с вопросом У Чан.

Мэн Чао только тяжело вздохнул и передал сладкое угощение наследнице. Когда Луань Ай взяла его, то сразу поняла, что в руках все еще держит слиток серебра.

– А… мы что, не расплатились?

– Расплатились, – Мэн Чао опустил руку Луань Ай, в которой она сжимала слиток. – Но стоимость подобных угощений даже монеты серебра не стоит. Не переживайте о таком, лучше попробуйте.

Она кивнула, прикрыла рукавом половину лица и откусила. Из ее маленького ротика тут же вылетело: «Ой!»

– Что такое?

– Не вкусно?

Луань Ай покачала головой и, прижав ладонь ко рту, протянула юношам практически нетронутое угощение. От укуса на верхнем слое сладости из застывшего сахара не осталось и следа, а гладкая поверхность продолжила игриво бликовать на солнце.

– Я так и думал… – проговорил Мэн Чао и предложил: – Пойдемте вон в ту чайную, там вы каштаны и съедите.

Зайдя в прохладное помещение, наполненное цветочными ароматами, троица наткнулась на пожилого хозяина павильона и его помощника лет десяти. Мужчина плавно махнул рукавом, указав на дивное местечко, рассчитанное на четверых, и усадил пришедших, заранее уточнив:

– Милые гости, чего бы вы изволили? Только скажите – для вас все бесплатно! – Хозяин чайной быстро смекнул, кто перед ним стоит. – Сегодня для нас необычный день, три будущих бога Поднебесной выбрали именно мою чайную, теперь он будет записан и вывешен! – Мужчина указал рукой наверх.

Над головами посетителей не было пустого места: под потолком висели белые, красиво расписанные бумаги. Мэн Чао прищурился и прочитал:

– «Чайный росток тянется к солнцу – солнце тянется к чайному павильону Нуаньгуан»?[90] Звучит, как…

– Предсказание, молодой господин! – прервал его звонкий голос юного помощника чайной.

Хозяин заведения хотел было отвесить мальчику затрещину за то, что тот перебивал господ, но не успел. Услышав это, Луань Ай засветилась, как солнце, и мягко повторила:

– Предсказание?

– Да, госпожа, – заговорил хозяин с улыбкой. – На втором этаже павильона Нуаньгуан вы можете попытать удачу, встретившись с Му Юйбао[91], матерью предсказаний. Желаете?

Наследница с горящими глазами обернулась к Мэн Чао и, молча похлопав ресницами, услышала:

– Конечно, сходите, если желаете.

Юный помощник сопроводил ее наверх, а хозяин вновь поинтересовался:

– Господа, чего этому скромному вам подать?

– Подайте два чайника: фирменный и жасминовый, – и после небольшой паузы Мэн Чао добавил: – Ох, и еще. Хозяин, дайте нам, пожалуйста, небольшой нож и блюдце.

– Х-хорошо.

Мужчина удалился, и У Чан спросил:

– Почему не заказал один чайник?

– Потому что второй раз пробовать дурман-чай я тебе не позволю. Он вон что с тобой сотворил – бродил полночи по западному крылу поместья… – не успел он договорить, как самый маленький кухонный ножик уже лежал на их столе.

Легким движением Мэн Чао снял один водяной каштан с палочки и положил на блюдце. Раздался треск, и засахарившееся угощение раскололось пополам.

– Этот каштан может стать неплохим орудием убийства, – проворчал он, раскалывая остальные засахаренные плоды. – А его еще и за три бронзовые монеты продают! Немыслимо!

Смотря на все это, У Чан умилился:

– Заботишься о молодой Луань, как о младшей сестре. Разве такому, как ты, хлопотному и внимательному, нужен еще и младший брат, которого ты зовешь Чан-Чан?

– Конечно, еще как нужен!

«Ну-ну!» – подумал про себя У Чан.

– Ты просто ничего не смыслишь в отношениях брата с сестрой и брата с братом, – продолжил Мэн Чао. – Это как два разных пути просветления: одна дорога усыпана лепестками заботы и беспокойства, другая пропитана духом товарищества.

– Ох, как поэтично. Сразу на двух лодках пытаетесь устоять[92], господин Мэн.

Мэн Чао усмехнулся: