Спасение души несчастного. Том 1

– Перестань. Вновь играть с тобой в идиомы я не собираюсь. Ты все превращаешь в соревнование на мечах: каждое мое предложение будет поражено лезвием твоего острого ума!

Глава 25 Часть 2 Господин Черный Феникс

Наконец чай был подан. После первого глотка Мэн Чао украдкой взглянул на У Чана и вкрадчиво произнес:

– Я непременно хочу познакомиться с твоим учителем. Интересно посмотреть на этого достопочтенного, что вырастил такого холодного юношу, настоящую ледышку.

– Ледышку?

– Да ты посмотри на себя, даже в таком тихом и умиротворенном месте сидишь, как на похоронах. – Мэн Чао привстал и ткнул У Чана в точку между бровями. – Да расслабь ты уже лоб! Не то морщины появятся, и никто в тебя не влюбится.

У Чан потер лоб и выплюнул:

– Если ты судишь людей по количеству морщин на их лице, то это тебе любовь не светит. Кому нужен такой придира!

– Эх, Чан-Чан, я забочусь о тебе. Если бы я не был к тебе так добр, стал бы рисковать ночью, чтобы пробраться в библиотеку поместья Луань?

Отставив чайник, У Чан принялся заинтересованно слушать.

– Значится, вот как. С демоном Тьмы прошлой ночью мы разобрались, а вот со вторым нечестивцем, что тебе привиделся, все оказалось сложнее. Как тебе, должно быть, известно, о демоне Душ нет достоверных записей: никто не знает, как он выглядит, есть ли у него особые знаки или приметы. Но на одной из пыльных полок библиотеки я нашел любопытную книгу с мифами, дошедшими до нас с Запада. Есть поверье о духе Тяньгоу[93]. В самом начале я не понимал, почему Тяньгоу приписывают два лика – черной собаки и белой лисы. В легендах говорится, что дух собаки – злой. Он желал всеми возможными способами заполучить солнце и его силу. И пара записей летописцев о странных явлениях, что повторялись неоднократно, тому подтверждение: средь бела дня землю застилала кромешная тьма. По легенде, у злого духа Тяньгоу был противник – молодой господин с луком и стрелами, он-то и прервал череду пожирания демоном солнца, заставив поначалу пса выплюнуть его, а после объявив ему войну и покончив тем самым с затмением. Все это лишь миф, напоминающий мне ваши северные астрологические записи. Созвездие из семи ярких звезд имеет то же название, и его обнаружили как раз ночью после очередного затмения, поэтому рассказ о духе можно воспринять лишь как вымысел.

На лице У Чана мелькнула тень досады.

– Столько слов из тебя сейчас вылетело, а толку!

– Да ты подожди… О белом лисе Тяньгоу я же еще не поведал! В записях и книгах библиотеки Луань было мало что сказано, но вот о молодом господине, что сразился с духом черного пса, есть кое-что интересное. Есть одна легенда, где говорится, что вначале он повстречал черного, как ночь, пса, а потом его младший брат странным образом зачах, исхудал и в скором времени умер. Когда он пришел навестить брата, то увидел, что рядом с хладным телом мальчика сидит больших размеров лис с белоснежной головой. По-видимому, то и был демон Тяньгоу, поскольку, когда на крик юноши сбежалась толпа слуг и охрана, лис вдруг раз – и предстал перед ними в облике той самой черной собаки. В конце этой истории говорится, что юный господин пустил стрелу в исчезающего в ночной мгле демона. Думаю, стрела настигла непрошеного гостя, ведь более в округе дети не болели. А когда об этом прознали другие семьи, так его ознаменовали как будущего хранителя маленьких сыновей. И все это я к чему: этот молодой человек вел записи перед вознесением, и в них он поклялся, что расквитается с демоном, забравшим душу его брата, которого зовут Мокуан!

Когда Мэн Чао сделал паузу, чтобы подогреть интерес собеседника, У Чан цыкнул:

– И? Что мне до этого Тяньгоу или Мокуана? Я так понимаю, тебя уже унесло далеко от темы демона Душ?

– Видишь ли, Чан-Чан, я не уверен насчет изображения демона Душ в «Сборнике темных богов», но… Прошлой ночью в библиотеке я понял, что шел не по тому пути. – Мэн Чао аккуратно вытащил из рукава сложенный листок. – Нужно было искать лиса с белоснежной головой, а не демона Душ!

На вырванной из какой-то книги странице был изображен мужчина лет двадцати восьми с детально прорисованными чертами лица. Только взглянув на него, У Чан подскочил, не выпуская бумаги из рук, и воскликнул: «Он!»

– Он, так он, сядь! – Мэн Чао несколько раз ткнул пальцем в изображение и продолжил: – И вот тут все становится еще запутаннее. Неизвестно, кто написал этот портрет, но прозвище изображенного – Мокуан. Я копался в сохранившихся бумагах и книгах с Запада и узнал, что он и есть белый лис Тяньгоу и…

– И?

– Кхм, он и есть демон Душ.

Взгляд У Чана затуманился, глаза словно застилала пелена воспоминаний о прошедшей ночи. Он отпил жасминового чая и услышал: