Спасение души несчастного. Том 2

Высота была небольшой, да и падение смягчило тело второго мужчины, что все еще оставался стоять у стены, не подозревая об опасности сверху. Однако, приземлившись, наследник все же издал глухой стон. Когда У Чан поднял голову, то обнаружил, что человек под ним всего лишь потерял сознание, а над ними уже склонилась непроглядная тень. Без ясных на то причин спина, а следом и затылок наследника онемели. Его глаза медленно скользнули по черному пятну с человеческими чертами, сердце зашлось так, что стук отдавался в горле. Это был Сянцзян, точно он. Однако сковавший У Чана животный ужас не поддавался никакому контролю. Мертвенно-бледное лицо, застывшее в безумном выражении, смотрело на него абсолютно холодно. Демон не улыбался и не скалился, но все же создавалось впечатление, что в душе он заливался леденящим и звенящим хохотом. Смотря в сузившиеся, вспыхнувшие красным светом зрачки, У Чан невольно ощутил себя в шкуре добычи, которой стоило только шелохнуться, и ей тут же выпустят все внутренности наружу длинными острыми когтями.

Сянцзян плавно опустился на колени, и их глаза оказались друг напротив друга. У наследника перехватило дыхание.

– Что, инстинкты шалят? – Слова демона отдавались пульсирующим гулом в ушах, из-за чего У Чан совсем не понял их насмешливого смысла.

Бах! – раздался грохот, и зрительный контакт прервался. Виновником оказался кочевник, который выбежал наружу, держась за обожженный зад. Когда же У Чан приподнялся и украдкой глянул в сторону Сянцзяна вновь, лицо демона уже выглядело привычно надменным.

Многие из лошадей последовали примеру кочевника. Лишь двое остались стоять на месте – Цзюй и Фэн. Дымчатый конь наставника и ухом не повел, тогда как бешеный скакун молодого господина, пуская клубы пара из ноздрей, принялся взволнованно расхаживать вокруг него кругами, но все же держась на расстоянии. Увидев их, У Чан мысленно не удержался от риторического вопроса: «И это истинная причина?» Разве не в поисках своего хозяина верный рысак заявился в конюшню и устроил погром?

Наблюдения наследника прервал голос демона:

– Помнится, днем ты изучал карту…

У Чан непонимающе посмотрел на него. Они все еще сидели рядом друг с другом: молодой господин – в обломках крыши, Сянцзян – на корточках перед ним.

– Советую вычеркнуть эту местность, ха-ха, а если судьба тебя все же сюда заведет – скрыть свой примечательный цвет волос от местных.

Взор юноши ненадолго задержался на насмешливом бледном лице. У Чан раздраженно фыркнул и поднялся на ноги. Краем глаза наследник заметил ладонь Сянцзяна, которая до дрожи сжималась в окровавленном кулаке.

Оба больше ни слова не произнесли. Даже когда демон остался стоять в стороне, У Чан молча отправился ловить разбежавшихся по округе лошадей.

Когда все вернулось на круги своя, ни у кого не оставалось энергии на споры и расспросы. Наследник сел в повозку, совершенно изнуренный, все же он уже полных два дня бодрствовал, а вызволение лошадей лишило его последних сил. Сянцзян завалился в углу и, съежившись в многострадальный комок, впервые уснул на глазах Го Бохая. На самом деле по дороге в долину Шутянь им попадалось немало мест, где можно было бы передохнуть, но то были лишь маленькие деревни и незнакомые поселения. Никто из троих не пожелал и минуты задерживаться там из опасений попасть в новые приключения.

Так они провели три полные ночи в пути, заменяя сон легкой дремотой и лишь изредка останавливаясь, дабы размять спины, пока на пути наконец не оказался большой город – Уюнь.

Прибыв, первым делом слуги наследника разыскали хороший постоялый двор, который принимал исключительно благородных гостей. Помимо названия «Спящий журавль», на двухэтажном здании висела дощечка с иероглифом «душа», что очень многое говорило о данном заведении. Например, в отличие от других домов, владельцы которых не брезговали дать комнату захмелевшим посетителям в сопровождении вульгарно накрашенных красавиц, в подворьях с такой многообещающей табличкой (кусочек от словосочетания «душевное спокойствие») не одобряли любого рода шум – будь то даже тихая мелодия сюни[34]. По этой же причине цена за ночь в «Спящем журавле» и ему подобных постоялых дворах кусалась, прием пищи не входил в стоимость, а люди, останавливавшиеся здесь, носили громкие фамилии и не желали, чтобы их тревожили.

Го Бохай занялся оплатой трех комнат, пока увлеченный рассматриванием постоялого двора У Чан стоял рядом и крутил головой по сторонам. Для наследника, редко выбирающегося из поместья, каждая деталь казалась необычной.