Спасение мира и другие неприятности (СИ)

Он вернул ей камень и помолчал немного, разглядывая Ингрид так, словно в первый раз увидел её. А, ну да, она же умылась-причесалась, а у Гандера купила новые кожаные штаны взамен прожжённых и порванных в нескольких местах. А ещё почти новую красную льняную рубашку, чтобы не ходить по городу, особенно по «приличной», богатой его части в заношенном и плохо простиранном тряпье. Красивше от этого, конечно, не сделалась, но хоть перестала выглядеть, как разбойница с большой дороги.

— Бросил пить — принарядился, как моя матушка говаривает, — хмыкнула Ингрид. — Тебе тоже кое-что купила, а то без смены оба. А про деньги не переживай: станешь императором — вернёшь. Или прикажешь казнить за то, что хамила твоему высочеству, под зад пнула и вообще…

— Невозможный ты человек, — вздохнул он.

— Ага, — легко согласилась она. — Вот замуж никто и не берёт: ни кожи, ни рожи, зато язык что твоё помело.

— Вот стану императором, — очень похоже на неё хмыкнул он, — выдам тебя замуж. Будешь знать тогда, как пинать Септимов. Не могу никак в это поверить, — помолчав, сказал он совсем другим тоном. — Я догадывался, что настоящие мои родители… ну, не бедствуют, скажем так. Фермер, у которого я жил, то и дело получал деньги неизвестно от кого, и немалые, судя по тому, как он ко мне относился. Но что отцом моим был император… — Он тряхнул головой. — А ты говорила про отчима, но не про родного отца.

— Так его, я думаю, матушка и сама наверняка не знает, — пожимая плечами, сказала она. — Так, думает на одного типа, а он или не он — Исмир знает. Она, пока меня не родила, была такой же мародёршей. Ну, охотницей за сокровищами, если вежливо. А у нас, знаешь, каждый день как последний. Чего ж случай-то упускать, если само в руки лезет? Ещё б нашла кого посмазливее, что ли, — не удержавшись, с тяжким вздохом прибавила Ингрид. — Правда, красоткам вроде нас с нею рыться не приходится.

— Ну, что за глупости, Ингрид, — мягко проговорил Мартин. — Вполне ты привлекательно выглядишь. Не красавица, врать не буду, но не только же в красоте дело. Какой бы роковой красотке император доверил Амулет Королей? И я, как видишь, бросил бездомных, голодных, большей частью раненых и больных прихожан, чтобы пойти с тобой. Ради твоих голубеньких глазок, думаешь? Что-то в тебе есть в самом деле такое… не знаю даже, как объяснить…

— Лучше б сиськи побольше, — буркнула она, жалея уже, что не удержала, как обычно, язык за зубами и принялась жаловаться, что мордой не вышла. И кому? Мужику, будь он хоть десять раз служитель Акатоша!

— А кирасу-то как носила бы, с большими-то сиськами? — усмехнулся он. — Не влезут же.

Ингрид только злобно на него посмотрела: ещё и смеётся, сволочь. В отместку за то, что заставила его в этой кирасе жариться на солнце, что ли. «Ну, погоди, твоё высочество, — мрачно подумала она. — Поглядим, как ты у меня в лесу запоёшь…»

В лесу Мартин, как ни странно, обузой не был. На полноценного напарника не тянул, понятно, но явно приходилось ему бывать в диких местах — не раз и подолгу.

— Я не всегда был священником, — неохотно сказал он в ответ на одобрительное удивление Ингрид.

Странно светлые при таких тёмных волосах, его глаза словно бы затуманились от каких-то не слишком добрых воспоминаний, и Ингрид не стала ни о чём спрашивать. Что бы там ни говорили имперцы о служении своим богам, мало кто уходит в часовни и монастыри от хорошей жизни. Для иных это, наверное, вообще единственный способ как-то облегчить тяжкий груз на сердце — разделить его ещё на Девятерых.

Добирались так же почти без происшествий, как и с Эараной, только гоблины разок попытались обокрасть. Именно обокрасть, не напав, а подкравшись ночью к стоянке. Нацеливались воришки не на что-нибудь, а на рулеты Салмо, которые Ингрид специально попросила знаменитого пекаря подсушить в дорогу, чтобы не портились — они и в качестве сухариков были очень даже ничего. Держа за шкирку мелкое и тощее зелёное существо, намертво вцепившееся в мешок с добычей и злобно зыркающее исподлобья, Ингрид рявкнула на второго, успевшего стрекануть в кусты:

— Эй, ты! Зелёный! Иди сюда, а то шею твоему приятелю сверну!

Разбуженный её рыком, Мартин рывком сел, нашарил кинжал правой рукой, а левой как-то очень уж привычно, словно разом вспомнил слегка забытое за ненадобностью, накинул на себя магический щит. Гоблин, которого держали за шкирку, как нашкодившего кота, кажется, Мартина позабавил, хоть он и поглядывал по сторонам настороженно — гоблины поодиночке не ходят, кто же не знает?

— Золото есть? — продолжала тем временем Ингрид, безошибочно выцепив из ночных теней опасливо замершую в кустах у ручья. — Камешки? Или хоть яд хороший? Кидай сюда, отпущу твоего дружка, хвостом Исмира клянусь.