Спасение мира и другие неприятности (СИ)

— Чего? — содрогнулась незаконная дочь Исмира.

— Ага! «Мужайтесь!» — вскричала отважная Ингрид, и имя Дагона она прокляла, — нестерпимо фальшиво пропела Мазога.

— Ага, обозвала рогатым ублюдком и мудаком.

Ингрид легла обратно, повозилась, устраиваясь в пуховой мякоти — госпиталь был дворцовый, не кот начхал. Голова болеть почти перестала, а вот тошнило до сих пор исправно, и по срокам выходило, что сотрясение напрочь отсутствующих мозгов тут ни при чём. И надо было что-то с этим делать, потому что сукин сын грандмастер Джоффри тоже умел считать.

— Как там остальные?

— Эарана хочет в Коррол ехать, графиня согласна её хоть завтра придворной магессой взять: шутка ли — сражаться с самим Дагоном! Маглир домой собирается, Марик… — она неловко пожала здоровым плечом. — Он тоже к тебе хотел, но целитель сказал, что в день по одному посетителю, так что завтра, наверное, придёт.

— Понятно. А в городе как?

— Да как там может быть? Пожары потушили, завалы разбирают, погибших хоронят… сама знаешь. Даже подумать страшно, если бы не вы с Мартином…

— А себя-то ты не считаешь, что ли, бестолочь?

Мазога побурела, что для орков означало, как уже поняла Ингрид, яркий румянец.

— Да что я? — пробормотала она, опуская глаза. — Я с тобой была. Сама бы в жизни не решилась.

— Если ты сейчас хоть слово скажешь про Исмира…

— А, — оживилась Мазога, — а кто он вообще такой, это ваш Исмир? Вроде Малаката у настоящих орков?

***

Совет заседал и заседал, Ингрид за это время успели даже Драконьи Доспехи изготовить, точно такие, как у Септимов. Ещё её объявили Защитницей Сиродиила и, что ей понравилось гораздо больше, пожаловали ей баронский титул. А сама она методично, ночь за ночью окучивала легионеров, выбирая почти сплошь имперцев, лишь слегка разбавленных бретонами: темноволосых с серыми глазами, ярких синеглазых блондинов, темноглазых брюнетов, парочку рыженьких для разнообразия… Ни на разницу в росте, ни на прочие сомнительные прелести парни не смотрели — как же, сама Защитница снизошла, можно до конца жизни хвастать её мимолётной благосклонностью! Так что ночами она не скучала. Вернее, скучала, конечно, но изображала ненасытную горячую сучку, дорвавшуюся в кои-то веки до настоящих мужиков в неограниченном количестве.

Марик смотрел этак… понимающе, покупая ей раз за разом зелья от похмелья, неплохо помогавшие и от утренней тошноты тоже. Считать и он умел, но помалкивал, даже намёков никаких не делая. Только попросился в управители её будущего замка и даже предложил начать строительство, пока Ингрид гостит в Валенвуде: «Нет, правда, Алебарда, съезди, развейся, а то ты уже на собственное привидение похожа». Совет был дельный, неплохо было и в самом деле поболтаться где-нибудь подальше от Имперского города. Ингрид, правда, собиралась уехать домой, в Рифт, но там её знали слишком хорошо и спокойно жить не дали бы точно. Маглир был всей душой за: привезти домой свою лучшую подругу — Защитницу Сиродиила и утереть носы всей округе? Конечно, Алебарда! Поехали хоть завтра.

— Сначала все едем в Рифт, — заявила она. — Отвезу домой Драконьи доспехи, пусть матушка в зале поставит — со всего Скайрима народ набежит посмотреть. Вас всех с нею и с братом познакомлю. Потом отвезём Клода в Фросткрег, потом в Коррол — Эарану, потом Мазогу в Лейавиин. А потом мы с Маглиром махнём в Валенвуд. Как вам такой план?

План устроил всех, и все принялись собираться в дорогу.

Купол на храме Единого не восстановили ещё и, кажется, даже не собирались, но народу там было — не протолкнуться. То есть, если бы вошёл кто-то другой, ему пришлось бы прокладывать дорогу локтями, но Ингрид немедленно узнали, и толпа расступилась, пропуская героиню к статуе дракона. День был серенький, пасмурный, даже накрапывать начинало временами, но никого это не останавливало, все хотели посмотреть вблизи на Защитницу. А она подошла вплотную, перегнувшись через наскоро сооружённую ограду, и обняла каменную драконью ногу, прижавшись к ней лбом. Дружный то ли вздох, то ли придушенный восхищённый возглас раздался со всех сторон, но Ингрид стояла, прикрыв глаза и чувствуя, как по телу разливается мягкое светлое тепло, смывая боль в шрамах и поломанных в разное время костях, унимая тошноту, растворяя тот душный комок, который всё это время не давал ей даже поплакать в подушку. Слёзы текли по лицу, по камню, народ в храме потрясённо перешёптывался, и Ингрид никак не могла взять в толк, о чём это они. Наконец она неохотно оторвалась от дракона, смаргивая слёзы и удивляясь тому, как вдруг посветлело. Солнце выглянуло, что ли? Стоящая рядом женщина в чёрном платке робко протянула к ней руку и коснулась краешка блузы. Ингрид нахмурилась, та поспешно отступила, но смотрела теперь только на кончики своих пальцев, а её соседки — на неё.

Ингрид досадливо дёрнула плечом и двинулась к выходу, чувствуя, как за её спиной к ней украдкой прикасаются счастливчики, стоящие в первом ряду. А вокруг неё медленно гасло золотистое сияние благословения Акатоша.

========== Фросткрегский эпилог, или Ничего не кончается ==========