Спасибо. Вы смогли...

Имеется у нас что-нибудь прицельно стреляю- щее, желательно с нормальной оптикой? И есть ли возможность в парке подобрать хорошую позицию?— осторожно начал я издалека с наводящих вопросов.

Есть у нас трехлинейка с оптикой, я пристре- ливал. И место на крыше подобрать можно. А что конкретнопредлагаешь?—оживилсяСережаТюленин.

Покажете мне позицию. Залягу заранее и буду ждать. В момент их пламенных речей прицельно сни- му Ренатуса. Затем, возможно, еще успею сделать пару выстрелов, но это уже как повезет. Винтовку придется бросить и постараться аккуратно уйти. В суматохе и панике затеряться в толпе. Других вариантов, честно говоря, не вижу.

Некоторое время ребята молчали, обдумывая мои слова. Затем Олег Кошевой наконец кивнул:

Да, вариант неплохой и, похоже, действительно единственный.

Один за другим присутствующие соглашались с ним. В конце концов предстоящая операция была полностью одобрена штабом, и мы принялись за долгое и жаркое обсуждение деталей и подробностей. Я настаивал на моем единоличном присутствии на крыше. Сергей Тюленин категорично заявил, что непременно будет со мной рядом на случай возмож- ных вопросов, которые могут возникнуть в процессе. Ребята, как обычно, грамотно и компетентно распре- делили свои роли с величайшей точностью. Кто и где будетнаходиться, чтобыпринеобходимостинаправить

переполошившихся немцев в другую сторону, кто и как станет прикрывать наш отход, прочие детали предстоящей операции — все обсуждалось долго и ответственно.

Наше собрание закончилось далеко за полночь. Различные вероятные исходы событий были учтены и обсуждены, действия — распланированы. Тем не менее я прекрасно понимал, что всего предусмотреть невозможно. Как именно пройдет операция, покажет время, и его уже оставалось совсем немного…

ГЛАВА 17

Воскресное утро 8 ноября выдалось практически безветренным и достаточно морозным для этого вре- мени года. Размеренно падающий пушистый снежок укрывал землю тонким белым одеялом. По улицам бродила зимняя тишь, колкая и звонкая, рассеянный свет широко и свободно разливался меж крыш.

В окошко дома начальника городской полиции тихонько, но требовательно постучали.

Кто еще? Чего надо? — хмурый хозяин дома рез- ко отдернул в сторону занавеску, и в окне возникло бледное одутловатое лицо с большим прямым носом и мясистыми губами. Начальник краснодонской по- лиции Василий Соликовский, узнав в стоявшем на улице человеке недавно назначенного заместителя и по совместительству своего тезку Василия Подтынно- го, продолжил: — Ща, Василь, погодь, выйду…

Кряхтя и вполголоса ругаясь сквозь зубы, мужчи- на направился в сени. Вскоре на крыльце показалась грузная фигура Соликовского в наспех наброшенном овечьем тулупе. Мутные глаза и стойкий неприятный запах перегара свидетельствовали о тяжелейшем похмелье, мучавшем начальника полиции.

Чего стряслось? Докладай, не тяни! — выпалил он, из-под насупленных бровей глядя на Подтынного, одетого в серое пальто с белой повязкой полицая на рукаве.

Известно что. Ренатус уже в полиции. Рвет и мечет, начальника требует. Поторопился бы ты, Ва- силий, — ответил услужливый заместитель. Его хит- роватые лисьи глазки испуганно бегали из стороны в сторону, а голос заметнодрожал.

Гляди-ка, примчал уже! — изумленно ахнул Со- ликовский и тут же принялся спешно инструктировать Подтынного: — Ты давай, Василь, лети обратно в по- лицию. Скажешь, что начальник, мол, лично решил особо непослушное население в парк выгнать. А я за тобой мигом, сейчасбуду.

Заместитель закивал и сбежал по ступенькам, торо- пясь выполнить приказ. Через несколько мгновений его фигура скрылась за углом соседнего дома. Юркнув обратно в помещение, Соликовский быстро оделся и действительно мигом выбежал из дома, не медляни минуты. Разговора с полковником Ренатусом он боял- ся панически. Знал, что уж хвалить-то его точно никто не будет: не для этого полковник прибыл в Краснодон. Совсем не для этого. В городе работает подпольная ор- ганизация, которая активно борется с немцами! И ни зверства, ни казни, ни обыски и облавы, постоянно проводимые полицией, до сих пор не дали никакого положительного результата. Совершенно никакого, абсолютно! Соликовский не понимал, что происходит и как такое вообще возможно. В городе, где немецкая армия железной рукой давно уже наводила порядок,