Спаситель мира

Внезапно он осознал, что они с Альбериком вроде бы добились каких-то результатов. Сражение прекратилось, доходящие до него флуктуации психической ткани уже не несли прежней черноты и были не так ядовиты, как прежде. Сотни тысяч собранных на равнине человеческих сознаний излучали одинаковое волнение, мощное и пронзительное, совершенно такое же, как овладевшее Танкредом, когда он услышал историю А’а.

Но тут на психической территории, где обретался Юс’сур, вспыхнул новый факел. Ослепительный свет, вспышка которого на мгновение могла бы соперничать с взрывом Танкреда, но вскоре немного утихла и стабилизировалась. Этот новый сигнальный огонь имел другой цвет: он отбрасывал мертвенно-синие отблески паники. А главное, физически он располагался намного ближе. И его источником был Альберик. После эйфории, которую молодой человек испытал от успеха своей попытки, им, похоже, овладело ужасное смятение.

Преисполненный дурных предчувствий, Юс’сур направил свое сознание к нему, чтобы понять причину такой перемены.

* * *

Далеко, очень далеко от Танкреда, за пределами того эмоционального урагана, который распинал его на древе страданий, какой-то звук невольно пробивался в его уши – голос, который он никак не должен был слышать ни в этом месте, ни в это мгновение. Голос вредоносный и пагубный. Голос виновника всех его недавних страданий, Роберта де Монтгомери.

Это неприятное узнавание вернуло его к реальности. Разум Танкреда резко вынырнул из водоворота, где бился неопределенное время.

Тогда он различил и другой голос, тоже неприятный, но куда менее знакомый. Сейчас он не мог вспомнить, кому он принадлежит, хотя точно слышал его в прошлом.

Потом вдруг он услышал и третий голос, очень пронзительный, он буквально ввинчивался в уши и звенел от напряжения и спешки, но был бесконечно приятнее двух предыдущих. Он знал его, это… это…

– Черт, Танкред, ты меня слышишь? – кричал Льето. – Танкред, приди в себя! Танкред! ТАНКРЕД!

Реальность снова обрушилась на Танкреда. Он вздрогнул. Медленно открыв глаза, он обнаружил Льето, с перепуганным лицом стоящего перед ним на коленях.

– Танкред, теперь ты меня слышишь?

Равнина, Новый Иерусалим, война… Танкред осознал то, что его окружало. Он заметил двух световых гигантов, которые раз за разом, ad nauseam[53], повторяли свой диалог, и понял, что это их голоса, звучащие в его экзоскелете, он слышал. Он поднял голову. Вокруг стояли крестоносцы. Десятки солдат в запыленных и запятнанных кровью «Вейнерах». Они молча, не двигаясь, смотрели на него.

– Танкред, черт побери, возьми себя в руки, ты срочно нужен!

Льето с силой тряс его за плечи:

– Альберик пытается тебя вызвать, открой свой ком-канал, там что-то серьезное!

Экс-лейтенант чуть было не ответил, что теперь весь мир может катиться в тартарары, что ему больше ни до чего нет дела, что Клоринда умерла и…

– Альберик?.. – с трудом выдавил он.

Ему показалось, что заговорил какой-то незнакомец. Ему пришлось приложить серьезное усилие, чтобы произнести эти три слога. Внезапно в памяти всплыло, как гигантски много поставлено на карту. Все эти люди… и люди, и атамиды рассчитывали на него…

– Да, Альберик! – воскликнул Льето. – Он пытается связаться с тобой уже целую минуту. Похоже, он напуган!

Альберик? Напуган? Первое, что пришло Танкреду в голову: Роберт приказал нанести удары с орбиты, и равнина с секунды на секунду полыхнет и оплавится. Он открыл свой коммуникационный канал.

– Ох, черт возьми, Танкред, наконец-то!

Голос бесшипника дрожал.

– Что случилось? – медленно и неохотно проговорил Танкред.

– Полная катастрофа! – ответил Альберик. – Ты должен немедленно вернуться!

Экс-лейтенант несколько секунд переводил дыхание, прежде чем возразить.

– Вернуться? Нет, я…

– Ты должен, Танкред! Отправляйся скорее в оперцентр, это очень серьезно!

– Нет… Я не могу ее бросить…

– Что? Да о ком ты говоришь, дьявол тебя возьми?

Льето положил ладонь на руку Танкреда.

– Ты должен идти, – тихо сказал он. – Альберик никогда не говорит попусту. Если он считает, что это серьезно, значит ты должен идти.

– Но… а Клоринда… – слабо возразил его друг.

– Я останусь здесь. Я позабочусь о ней. С ней ничего не случится.

От окружавшей их толпы солдат отделился какой-то человек и подошел ближе. Как и у остальных, у него был мрачный и удрученный вид. Танкред понял, что они все только что испытали тот же шок, что и он сам в пещере Юс’сура.

– Идите, мой лейтенант, – сказал солдат. – Делайте, что должно, мы все останемся рядом с ней. Никто к ней не прикоснется, клянусь вам.

Когда Танкред появился в большой палатке операционного центра, походка у него была механическая, глаза смотрели в пустоту. Почти все биномы собрались в глубине палатки и на что-то смотрели.

– Я здесь, – только и сказал он в свой микрофон.