Спасти человека. Лучшая фантастика 2016

Я был как обезьяна из сказки про умного охотника. В детстве меня научили смеяться над хвостатой дурой. Охотник насыпал в кувшин орехи и спрятался. Обезьяна видела, как он это делал, спустилась с дерева и сунула руку в кувшин. Орехи захватила полной горстью, а вытащить не может. И разжать ладонь не может – в ней же орехи. Так и попалась.

– Вот то-то.

Он понял ход моей мысли. И понимал, что мы друг к дружке теперь намертво привязаны – все трое: я, старая мартышка, он, куча информационного хлама в инфополе, которую некоторые сочли бы за душу, и мальчишка этот, Артем, который вообще ни в чем не виноват. Он же не просил у доброго Боженьки такую опасную и уникальную способность – она сама откуда-то взялась.

Что-то закудахтало в рации.

– Не надо морочить мне голову и все прочее, – сказал незнакомец. – Деньги на счету. Вылезай у ближайшего банкомата и проверь.

– Тоже идея, – ответил я.

Мы как раз были у поворота, и указатель обрадовал: в ста метрах – Ясково, а что за Ясково? Если поселок, там должна быть инфраструктура, полный джентльменский набор: бар, зал игровых автоматов, пункт обмена валюты и банкомат.

Я повернул.

– Назад, – велел Максим. – Нам там делать нечего.

– Отстань. И без тебя тошно.

– Поворачивай, кретин! Обратно! Там засада!

Но сто метров – это так мало, и «Тойота» выехала на жуткую поселковую площадь, где, кроме джентльменского набора, был еще и дамский – ряд ящиков у торгового центра, на которых местные бабульки разложили грибы, зелень и банки с соленьями; где рядышком стояли дорогой, но изгвазданный в навозе «Лексус» и телега на автомобильных колесах, запряженная гнедой лошадью.

Чтобы развернуться, я должен был притормозить – тут-то нас и взяли.

Мне нужно было выкинуть треклятую рацию в окошко! Именно по ней моему незнакомцу удалось определить, куда занесло «Тойоту». Он очень вовремя крикнул про банкомат – как раз перед поворотом.

Я так и не понял, чем подбежавший парень пробил переднее колесо «Тойоты». Понял только, что машина вдруг резко накренилась.

И тут человек во мне временно умер, зато ожила обезьяна, спасающая детеныша.

С ребенком под мышкой я выскочил на площадь, кого-то оттолкнул, взбежал, сам не знаю как, на «Лексус», куда-то соскочил, полез вверх. Видимо, я успел опрокинуть ящики – старухи орали, их перекрикивали какие-то мужики, раздалось два выстрела.

Опомнился я на грязной, черной и плоской крыше торгового центра – к счастью, имевшей бортики.

– Дальше что? – крикнул Максим, которого я во время этого обезьяньего полета несколько помял. – Что дальше, я тебя спрашиваю? Доигрался? Пристрелят же нас тут на фиг!

– Не пристрелят. Я тебя вытащу, только не вопи.

Он замолчал, но ненадолго – я едва успел оглядеться и наметить путь к спасению.

– Куда ни кинь – все клин, – вдруг сказал Максим. – И этим пацаненок нужен для опытов, и тем – для опытов. Только этот твой Сергей Антонович вроде погуманнее будет… А они – замучают мальчишку… Какой я идиот, молчать надо было, молчать…

Один я бы ушел с легкостью воробья и с демоническим хохотом. Но мальчишка, который весит кило этак двадцать пять, не пушинка, с ним не очень-то попрыгаешь и полазаешь по веткам.

– Слушай, Андро. Дай слово, что поедешь в Никитинскую и убедишься, что с моими все в порядке. И уговоришь Катю уезжать. Я никак – понимаешь, никак! – не могу их увидеть.

Я достал пистолет. Если сукины дети полезут на крышу – им это выйдет боком. Они должны знать, что я вооружен. Тогда они, может быть, начнут переговоры.

Как будто я с самого начала не знал, что Артемка нужен для опытов! Знал же. А что касается гуманизма – ну, не голову же ему вскроют, в самом деле, чтобы найти красную кнопочку…

– Не отдавай им парня, – сказал Максим. – Лучше Сергею Антоновичу. Я найду способ уйти, где-то же есть этот способ.

Из крыши рядом с нами торчала бетонная кубическая хреновина с дырками. В нее-то и ударила первая пуля. Меня предупреждали. Слов тратить не желали – а вот так предупредили.

– Ты что, готов умереть… нет, исчезнуть и освободить этого пацаненка? Которого ты в глаза не видел?

– Андро, если так дальше пойдет, меня и его подстрелят одной пулей. И освобождать будет некого, – сказал Максим. – Да и некому. Пусть хоть он уцелеет.

И тут я вспомнил про рацию.

Она ведь осталась у меня на поясе. Я аккуратненько сунул ее в футляр – я же хозяйственная обезьяна! Успел сунуть, сам не зная – зачем.

Связаться я умел только с Гусем.

– Гусь, это Андро! – крикнул я. – Нас занесло в Ясково! Я думал, увезу пацаненка, а тут – засада, мы на крыше, он цел, скажи Белкину Глазу, пусть что-нибудь придумает!

– Он уже придумал, – ответил Гусь. – Ясково, говоришь? Вырубай рацию. Конец связи!

– Ну, что, посмотрел свой банковский счет? – спросил Максим и разлегся на грязной крыше. – Убедился? Ох, откуда только такие берутся… Скажи им, что я ушел, что ребенок – всего лишь ребенок. Ну, с перепугу он оклемался, или башкой треснулся, или еще что… И ни хрена не помнит, понял?

– Эй, там, наверху! – крикнули мне. – Может, хватит дурковать? Деньги – на счету, давай сюда пацана!

– Я не могу проверить!