Спасти Кэрол

Чего нельзя было сказать о Дуайте.

– Кэрол, дорогая! – воскликнул он. – О, боже! Кэрол!

Он шагнул к ней, явно намереваясь обнять. И тут же остановился.

– Кэрол?

Она не шевелилась. Даже не моргала.

Дуайт поднес ладонь к ее лицу и помахал. Глаза Кэрол оставались неподвижными.

– Кэрол! – произнес Дуайт и вздохнул так глубоко, словно в едином выдохе хотел сбежать из собственного тела. – Ты все еще в… в Воющем городе, верно?

Достав из кармана зеркальце, он поднес его к лицу Кэрол. Потом, переводя взгляд с холодного стекла на глаза Кэрол, принялся считать. Зеркальце чуть запотело на двадцать второй секунде.

– Все еще жива, – проговорил Дуайт, опустив зеркальце. – Все еще в своем темном городе.

Убрал зеркальце в карман.

– А интересно, Кэрол, как тебе удалось сесть? И каким я выгляжу теперь в твоих глазах?

Он улыбнулся.

– Раньше ты не двигалась. Отчего же все изменилось?

А действительно, отчего? И почему именно сейчас, когда у Дуайта и без того хватает забот?

Он приложил ладонь к ее груди, после чего легонько толкнул.

Кэрол упала на пол экипажа, но кончиком пальца, самым острием ухоженного ногтя, скользнула по лицу мужа.

– Ты что?

Дуайт приложил ладонь к щеке – кровь!

Они все узнают! Это же следы борьбы! ОНИ ВСЕ УЗНАЮТ!

Прекрати!

Его голос эхом прокатился по Большой дороге.

Дуайт, не отводя глаз, смотрел на Кэрол. А вдруг Опал вновь попросит его открыть экипаж и увидит сидящую Кэрол – в той же самой позе, в которой ее увидел Дуайт?

Но как это случилось? Что изменилось и почему Кэрол обрела способность двигаться?

– Это нечестно, – проговорил он, упав на колени на обочине и в волнении зачерпнув две пригоршни земли и камней. – Раньше ты никогда не двигалась. Это…

Дуайт встал и вернулся к экипажу.

– Это… нечестно!

И принялся засовывать камни и землю Кэрол под платье – к талии, под плечи.

Вновь вернулся на дорогу, чтобы набрать камней и земли. И вновь отправил камни и землю с Большой дороги под платье Кэрол. Часть земли насыпалась сверху, но Дуайт не обратил на это никакого внимания.

– Попробуй теперь встать! – проговорил он, едва владея собой. – Только попробуй.

Дуайт все возвращался и возвращался к краю дороги, чтобы набрать побольше камней и принести их к экипажу. Наконец, как ему показалось, он насыпал их под платье Кэрол достаточно, чтобы она не могла подняться. Установив зеркало на прежнее место – туда, где видел его шериф, он удовлетворенно хмыкнул.

Когда он возвращался на место кучера, его не покидал образ: Кэрол с камнями и землей под платьем идет ко дну, хотя вокруг – ни капли воды.

Найдя под сиденьем веревку, Дуайт привязал ею дверцу.

– Нет, это нечестно, – вновь произнес он, и голос его дрожал так, что, окажись рядом шериф, в его глазах отразились бы не только подозрения. – Несправедливо.

Наконец он поднялся на сиденье кучера и щелкнул вожжами. Лошади двинулись.

– Что, Марта? Ты хочешь знать, кто это? Да просто старый друг, которого мы завтра хороним. И это все, что мы можем для нее сделать.

Дуайт вновь щелкнул вожжами. Голос его, подумал Дуайт, звучит совсем по-детски. И это испугало его.

Что сказал бы Мандерс, если бы увидел Кэрол сидящей?

А Опал?

А Мокси?

Он ехал мимо самых больших в Хэрроузе домов. Проехал даже свой дом. Даже не осознавая этого до конца, он поменял свои планы, и теперь исполнял их.

Было еще одно место, куда он обязан был заехать перед возвращением домой. Там он надеялся избавиться от одного из многих лиц, которые носил тот странный незнакомец, его ночной визитер.

– Только одна короткая остановка, Марта! Верь мне.

Он подумал о Кэрол, лежащей на полу экипажа, с камнями в платье.

– Но ты ведь всегда веришь мне, не правда ли? Конечно, веришь. Как же иначе?

Он тронул свежую царапину на щеке.

– Так, ну и куда мы едем? А, вспомнил! Ее имя Фарра Дэрроу, и ей нужно напомнить, на кого она работает.

Дуайт что-то бормотал в ночной тишине, и кровь тонкой струйкой стекала по его подбородку. Лошади месили копытами землю и гальку Большой дороги, а жена Дуайта неподвижно лежала в экипаже на ложе из земли и камней.

Горючка Смок встречает старых знакомых