Спасти Кэрол

Она выглядела такой сильной. Такой живой. Такой настоящей.

– Кэрол, – проговорил Мокси, медленно приближаясь к ней. – Ты проснулась?

Кэрол улыбнулась. Мокси ждал и надеялся: именно такой Кэрол и стала – сильной, умной, независимой.

Спускаясь на землю, Мокси тоже улыбнулся. Старушка заржала, но Мокси потрепал ее по крупу, слово говоря: У нас все получилось! Это конец нашего путешествия.

Мокси сделал шаг по направлению к Кэрол.

И в этот момент Кэрол рухнула на землю…

…Когда Мандерс продемонстрировал Дуайту гроб от компании «Беллафонте», тот от неожиданности едва не вскрикнул. Он решил, что что-то пошло не так или пойдет не так, что Мандерс только усыпляет его бдительность и сейчас из задней комнаты выйдет с десяток полицейских и стражи порядка откроют по нему огонь, даже не спросив, что к чему.

– Невероятно, – пробормотал он, едва не задохнувшись, когда рассмотрел богато украшенный гроб, стоящий в холле.

– Догадываетесь, от кого подарок? – спросил Мандерс. Он обратил внимание на царапину, украшавшую щеку Дуайта.

Дуайт повернулся к Мандерсу, окинул его блуждающим взором, затем вновь обратился к стоящему в холле гробу. Он не знал, кто прислал это роскошное изделие. И гроб его не на шутку испугал, а особенно – латунная трубка с висящим наверху колокольчиком.

– Как вам сказать, – начал он. – Отличная работа… Это…

Нельзя, чтобы она воспользовалась им, – подумал Дуайт.

С носилками в руках вошли Лукас и Хэнк. Следом появился Норман. Мандерс принялся объяснять Дуайту, что настало время принести тело из экипажа и положить в гроб. Дуайт согласился и вышел вслед за могильщиками на дорожку, ведущую к дому. Когда могильщики стали открывать дверцу, у него перехватило дыхание.

Дуайт убрал камни и землю с платья Кэрол всего десять минут назад, перед тем как повернуть на кладбище. То, что удерживало Кэрол в лежачем положении и хотя бы немного успокаивало душу Дуайта, лежало теперь по ту сторону полосы вечнозеленых кустов, обрамлявших кладбище и дом распорядителя похорон Мандерса.

И теперь, когда он убрал камни и землю – не восстанет ли Кэрол вновь?

Но Кэрол лежала на спине. Слава небесам! Кэрол неподвижно лежала на спине!

Могильщики вынесли Кэрол из экипажа, и Дуайт заметил, как с ее платья упало несколько мелких камешков и ссыпалась пригоршня земли. Сверху, со ступеней лестницы, за всем этим наблюдал Норман.

Будет трудно, Кэрол, – подумал Дуайт. – Пожалуйста, ради меня…

Мандерс продолжал разливаться соловьем, вовсю расписывая достоинства гроба – какой он красивый, какой тяжелый! Могильщики негромко переговаривались по поводу того, как нести Кэрол. Мандерс сообщил, что никогда не видел такого гроба. Могильщики предположили, что тут понадобится восемь человек или четыре лошади. Мандерс же заявил…

Все стало двигаться слишком быстро, и Дуайт уже не поспевал за событиями…

Юное солнце выкрасило дорожку, ведущую к дому, в ярко-оранжевый цвет.

Так много мелочей! Так много деталей!

Земля, въевшаяся в морщины на пальцах могильщиков.

Пятно на правом стекле очков Мандерса, в самом низу.

Камешки гравия на дорожке.

Травинки, растущие по ее краям.

Грудь Кэрол, вздымающаяся и вновь опадающая.

– Мандерс! – воскликнул Дуайт, обращаясь к распорядителю похорон.

– Что случилось?

А она действительно выглядит мертвой? Или просто спящей? А вдруг она откроет глаза и скажет: Это он…

Дуайт лихорадочно искал, что бы такое сказать.

– А… этот гроб… он достаточно хорош?

– Он достоин королевы, – ответил Мандерс, вынося таким образом окончательный приговор шедевру от «Беллафонте».

Дуайту страшно захотелось сесть, свернуться калачиком на каменных ступенях. Захотелось прыгнуть на облучок экипажа и мчаться во весь опор, пока копыта лошадей не обратятся в пыль.

Вот она, критическая точка, где перед ним во всем своем безобразии откроется несправедливость жизни – та часть его плана, где Кэрол окажется вне его контроля. И только потом, если все пройдет удачно, она исчезнет навсегда, а ему уже не будут страшны никакие подозрения, никакие полицейские с оружием в руках.

Никакие полицейские и никакие преступники.

– Только посмотрите на эту крышку, мистер Эверс, – сказал Хэнк, явно пытаясь отвлечь Дуайта от горестных мыслей о жене. – Это же чистый палисандр, самое крепкое дерево на земле! Чтобы открыть этот гроб, понадобится небольшой взрыв. А какова трубка? Это же латунь. Не ржавеет, не гнется!

Дуайт уставился на могильщика.

– Что… что ты сказал?

Хэнк повторил сказанное.

Дуайт улыбнулся – слова могильщика звучали успокоительно. Тем более что сам гроб был подарком.

– Можете сами посмотреть, – не унимался Хэнк. – Ни земля, ни камни не смогут даже поцарапать его.

…подарок…

– Ели вы ничего не имеете против, – проговорил Дуайт, тщательно скрывая свое нетерпение, – то можно было бы ее укладывать. Я едва держусь на ногах.

– Пройдите в мой офис, – голосом, полным сочувствия, проговорил Мандерс. – Хэнк принесет вам стакан воды. Все, что нужно, мы сделаем сами.