Спасти космонавта

Бэтээр клевал носом, разглядывая дно дорожных ям; старчески ворча и ноя, взбирался на крутые подъемы. Марат задрёмывал и слышал неразборчивый шёпот Ольги и аромат духов… Просыпался, вздрагивая от натужного рокота двигателей, пялился в качающийся перед ним зелёный зад ураловского кунга и вдыхал дерущую горло вонь выхлопных газов.

Дорога успокаивала и усыпляла. Но у этого пути не было ни цели, ни смысла.

Зачем нужна дорога, которая не ведёт к любимой?

* * *

Товарищ Басан шипел, ругаясь на водителя. С выездом задержались. Пока шофёр нашёл запасную канистру, пока погрузили в «уазик» всё нужное… Вот время и прошло.

Водитель успокаивал начальника: мол, успеем к назначенному времени. Русские идут колонной, там грузовик и старый БТР, еле ползут. И едут через Сайн-Шанд. А мы напрямую срежем, через степь…

Наконец, уселись. Завелись, поехали. Басан искоса посмотрел на умиротворённого Тэрбиша. Ни одна жилка не дёрнется на невыразительном лице. Будто и не волнуется, гад. Имя-то какое у него! В переводе означает «не тот». Вот именно, что не тот. Для посторонних – послушный и исполнительный личный водитель товарища Басана. А самом деле – опаснее степной гадюки в сапоге. Посмотрит ласково своими узкими глазёнками и прибьёт одним ударом – пикнуть не успеешь. Чёрт его знает, чего ему настоящие начальники приказывают…

На выезде из Сумбэра товарищ Басан разглядел стоящий у обочины старенький «ГАЗ-69». Треугольный язык капота откинут к лобовому стеклу, из-под него свешивается до земли что-то огромное, серое. Рядом топчется фигурка в милицейской шинели. Басан присмотрелся и узнал начальника чойренской милиции. Фигурка повернулась к дороге, замахала руками, останавливая.

– Чего там у него стряслось? – удивился товарищ Басан. Приказал водителю: – Тормози. Не видишь – помочь надо.

Тэрбиш зыркнул своими щёлками-амбразурами. Но возражать не стал, аккуратно подъехал к газику, нажал на тормоз.

Басан вылез из машины, подошёл к капитану:

– Что тут у вас, товарищ Доржи?

– Да вот, – капитан расстроенно махнул рукой, – машина старая, не чета вашей, товарищ Басан. Заглохли, а сержант бестолковый, не понимает ничего в технике. Пусть ваш Тэрбиш поможет.

Гигантская серая куча выбралась из-под капота и превратилась в сержанта милиции Тумура. Басан аж крякнул, в очередной раз поразившись: создаст же природа такую громадину! Тумур весил больше полутора центнеров, был выше ростом на две головы самого высокого жителя Сумбэра и являлся достопримечательностью и предметом гордости всего Чойренского аймака. Особого ума и красноречия боги ему не дали, зато на пятьсот километров вокруг не было ему равного в национальной борьбе «бех». Да что там – округа! Вот поедет в июле на национальный чемпионат в Улан-Батор и точно выиграет. Жаль, на Олимпийских играх нет такого вида спорта, как монгольская борьба. Иначе быть Тумуру абсолютным чемпионом всей планеты.

Басан расплылся в улыбке, шагнул навстречу человеку-горе, протянул руку:

– Здравствуй, Тумур! Как твои дела, наш уважаемый победитель?

Сначала лицо широкое, как блюдо с сырым тестом, приготовленным для раскатки под лапшу, никак не изменилось. Маленькие свинцовые шарики-глаза перекатились, остановились и зафиксировали присутствие товарища Басана. Наконец, где-то в нижней половине необъятной физиономии возникла узкая щель маленького рта и выдавила:

– Дравстуте.

Огромной лапой Тумур предельно аккуратно взял руку Басана и осторожно встряхнул.

Басан выдернул смятую ладонь, потряс, подул на пальцы. Рассмеялся:

– Здоров же ты, друг!

И, обернувшись к своему шофёру, прикрикнул:

– Давай, шевелись! Помоги товарищам.

Тэрбиш хмуро окинул долгим взглядом необъятную фигуру Тумура. Подошел к газику, нагнулся над двигателем, начал щупать руками проводки и трубочки.

Товарищ Басан повернулся к товарищу Доржи и только открыл рот, чтобы продолжить разговор, как произошло что-то невообразимое. Тумур с какой-то непостижимой для его габаритов грацией бесшумно переместился, встал за спиной копающегося в автомобильном нутре шофёра. Протянул огромную руку, схватил капот и обрушил на голову Тэрбиша. Потом навалился всей тушей сверху, лёг на зелёную поцарапанную крышку, вминая визжащего и сучащего ногами водителя в железо.

Товарищ Басан так и стоял с отваленной челюстью. И зря, потому что именно в эту челюсть прилетел крепкий кулачок товарища Доржи, в голове у партийного функционера вспыхнули и заплясали весёлые огоньки, а ноги сами собой подкосились.

Потом он пришёл в себя, чувствуя, как Доржи лупит его по щекам. Руки за спиной были сцеплены жёсткими холодными наручниками. Капитан, увидев, что Басан очнулся, закряхтел, приподнял тело и прислонил к машине. Басан с трудом смог разлепить губы и промычать:

– Что-о-о… Что это значит? Ты чего себе позволяешь?

Покачнулся и начал падать – голова всё ещё сильно кружилась. Капитан поймал его, ловко двинул под рёбра и гаркнул:

– Ровно стой, мешок с навозом! Падать будешь, когда мы тебя расстреляем за шпионаж.