Спасти космонавта

– Ну а ты кто, хрен с бугра? – пророкотал раскрасневшийся Морозов. – Или всё-таки советский офицер? Карта у тебя есть, не потеряешься. Если монголы до рассвета не появятся – их проблемы. Одни охотиться поедем. Ты же опытный вроде. Чай, не в первый раз егерем. Или чего боишься?

– Ничего я не боюсь, – пробормотал Воробей, – сам всё сделаю. Деваться мне некуда.

– Вот и молодец! – похвалил Морозов. – Держи стакан.

Лёха присел с краю и стал слушать, как слегка захмелевший Викулов спорит с москвичами:

– Это как же так, все разом прозрели, что ли? Не понимаю я людей. При Сталине миллионы по лагерям гнили, в расстрельных ямах кости навалены кубометрами. И при этом песни о нём пели, вполне искренне. Мой отец недавно свой дневник нашёл в бумагах, который ещё школьником писал. А там стихи. Я пару строк запомнил:

И нет добрее взгляда и ласковее рук
Того, кто нам награда, отец, и вождь, и друг.

– Обычные стихи восторженного мальчишки, по тем временам чего же такого? – проговорил Валерий Павлович.

– Ага. Восторженного и благодарного, – кивнул головой Серёга. – Папа их в Казахстане писал. Его с моей бабушкой сослали после того, как деда, героя войны, расстреляли в сорок девятом. Они опять, как в блокаду, голодали в ссылке, картофельные очистки жрали. Вот что это? Мазохизм? Всеобщий психоз? Или на самом деле генетически в нации заложена тяга к рабству? Обязательно надо, чтобы вождь был, отец-кормилец. Который потом оказывается людоедом, тварью, а то просто недоумком. Странный у нас народ.

– Н-н-не надо о нашем народе пренебр-бр…бежительно, один такой в мире, – заплетаясь, заметил Денис Владимирович. – Наивный, как ребёнок. Такой, умственно отсталый переросток. Всему верит, что в газете прочитает или в телевизоре увидит. Управлять таким – одно удовольствие.

– Зря вы так, – не выдержал Марат, – умных людей хватает. Просто кто-то боится своё мнение поперек линии партии говорить. А кто-то руки опускает, не верит в изменения.

– Согласен, Денис Владимирович пургу несёт, – лысоватый полковник поднялся, отечески положил руки на узкие плечи бессмысленно улыбающегося товарища. – И вообще, ему спатиньки пора. Сергей, проводите его до кунга.

Викулов увёл карлика из палатки. Морозов заметил:

– Нам тоже лучше не засиживаться. Вставать рано. И много пить вредно, руки на охоте будут дрожать.

– Это правильно, – согласился Валерий Павлович, – давайте закругляться. Тагиров, пойдём, покурим.

Вышли наружу. Водители возились у костра, в кунге хихикал укладывающийся спать маленький полковник. Отошли подальше от лагеря, поднялись на бархан. Тагиров достал сигареты, молча протянул Валерию Павловичу.

– Не курю. Просто поговорить с тобой надо, – отказался полковник, – с глазу на глаз. Эх, какие тут звёзды громадные! Никак не привыкну.

Тагиров озадаченно молчал. О чём у них может быть разговор?

– На Дениса Владимировича не обижайся. Он слегка опьянел. Есть вещи, которые только среди своих принято обсуждать.

Полковник говорил доверительно, словно со старым товарищем. Болтали обо всём подряд: о военном училище и гарнизонных делах, о маме в Ленинграде и курсовой работе Марата про военную политику Парижской коммуны… Марат с удивлением понял, что полковник тщательно изучал его личное дело. Но это не насторожило – наоборот, Тагиров почувствовал, как против желания проникается расположением к этому человеку.

Валерий Павлович продолжил:

– А какие планы на будущее у тебя, Тагиров? Чем думаешь заниматься дальше?

– Странный вопрос, – усмехнулся лейтенант, – моё будущее вроде бы на двадцать пять лет вперёд расписано. До самой пенсии – служба.

– Служба – она разная бывает, – задумчиво сказал Валерий Павлович, – можно по гарнизонам гнить, язву желудка зарабатывать. А можно в большом городе, на хорошей должности. С пользой для себя и для дела.

«Вербовать будет», – понял Марат. Вот только куда? Полковник помолчал, не дождался комментариев и продолжил:

– Союз меняется, да и весь мир меняется. Холодную войну мы с грохотом проиграли, это уже не секрет. Экономика трещит по всем швам. Скоро от социалистического содружества одни рожки да ножки останутся, придётся убирать армию из Германии, Чехии, Польши и Венгрии. Афганистан покинули и из Монголии будем войска выводить, решение уже принято. Сейчас главное – сделать это достойно, не теряя лица. Чтобы все в мире подумали, будто это наша собственная инициатива, а не бегство под китайским давлением. Тут Союз бы сохранить, не до жиру.

Тагиров решился, всё-таки сказал:

– Вы только не смейтесь над моей наивностью, но мне кажется, что огромные плохо обученные армии на чужой территории – это прошлый век. Сейчас миром правит тот, кто владеет умами, а не гектарами. И даже не богатством в примитивном смысле. Вон американские доллары – это же не золотые монеты, верно? И даже не купюры. Если разобраться, это вообще цифрочки, записанные где-то на бумажках. Существующие только потому, что так договорились.