Спасти Сталина

Анастасия же не ведала его душевных страданий и беззаботно читала книгу, но строки вдруг взбесились, изогнулись, оторвались от старой, пожелтевшей бумаги и поплыли, вопреки реальности, прямо по воздуху. Они бесцеремонно пронзали её и Петра, соединяя их в одно непонятное ей целое. Своей женской интуицией девушка почувствовала, что между ней и её гостем возникают какие-то невидимые нити и с каждым мгновением те становятся всё крепче и крепче. Она не могла понять их природу, но чувствовала, что сейчас очень нужна Петру. Анастасия оторвалась от книги и заглянула в глаза гостя. В них творилось совершенно невозможное. Они одновременно светились обжигающим пламенем любви и источали холод смертельной тоски. Анастасия по какому-то неведомому внутреннему позыву положила руку на его ладонь. Пётр понял и благодарно, осторожно её пожал. Они продолжали смотреть друг другу в глаза, но в это время в комнату вошла мать. Она не заметила соединённых под столом рук Петра и её дочери.

– Пойдём, Настенька, поможешь мне на кухне, – сказала она и увела от Петра живое напоминание о его жене.

Пассажирский поезд «Красная Стрела» Ленинград-Москва уходил с Московского вокзала вечером и Анастасия, вопреки настоятельной просьбе Петра: «не провожать!», всё-таки пришла. Она скромно стояла у самого входа в здание вокзала и неотрывно смотрела на него. Пётр тоже не мог отвести взгляда от её силуэта в ярком проёме двери. Это была бабушка его будущей, прошлой жены. «Как всё перепуталось!», – размышлял Пётр.

– Гражданин! Вы будете проходить в вагон или так и останетесь стоять на перроне? Поезд уже отправляется! – недовольно произнёс вагоновожатый.

Помахав на прощание Анастасии рукой, Пётр заскочил в тамбур. Поезд медленно набирал ход. Дробный перестук колёс и лёгкое поскрипывание заводили свою извечную, дорожную мелодию. Майор приказал Петру ехать не в общем вагоне, а купированном, дабы обеспечить лучшую сохранность документа от всякого ворья. Поэтому пришлось купить новый костюм, чтобы соответствовать статусу.

Его купе было четвёртое. В нём ехал мужчина с округлым животиком и лёгкой пролысине на затылке. Он был не один, а вместе с женой – женщиной в телесах и толстощёким, капризным, десятилетним сыном. Пётр закинул наверх свой чемодан и вышел в коридор, чтобы дать время семье устроится в купе. Впереди почти десять часов в пути. Спешить было совершенно некуда.

Наконец, все устроились, и Пётр вернулся в купе. Глава семейства и его жена сидели за столиком, на котором они успели разложить свои яства. Там были и копчёная колбаска, и жаренная курочка, присутствовали и несколько банок различных консервов. Не говоря о свежем хлебе, масле, помидорах, огурцах и прочей мелочи.

– Так торопились на поезд, что не успели дома как следует поужинать! – откусывая кусок жирной курочки, пояснил мужчина. – А вы, товарищ, по какой части будете?

– По части снабжения, – попытался отговориться Пётр.

– Смотри, моя душенька! – обратился глава семейства к своей жене, вытирая лоснящиеся губы белоснежной салфеткой. – Мы с товарищем практически коллеги! А тогда позвольте полюбопытствовать: какое министерство вы представляете?

– Легкой промышленности.

– А я вот, работаю в министерстве пищевой промышленности! – попутчик гордо кивнул на разносолы на столике и продолжил. – Ещё совсем недавно наркоматом именовались, но суть от этого не меняется. Ведь верно, товарищ?

– Кому что в жизни достаётся. Кому сума, а кому и тюрьма.

– Тьфу-тьфу-тьфу! О чём вы говорите, да ещё и на ночь глядя! – воскликнул снабженец и, покосившись на чуть не подавившуюся жену, трижды постучал пальцем по деревянному столику.

– Я, с вашего позволения, заберусь на свою верхнюю полку. Что-то устал я сегодня, хочется отдохнуть.

– Да-да! Конечно! – произнесла жена снабженца и подвинула к себе поближе своего полноватого отпрыска, который с удовольствием откусывал белый хлеб, намазанный толстым слоем масла и закусывал копчёной колбасой.

Женщина с опаской покосилась на Петра, а тот забрался на свою полку, накрылся байковым одеялом и отвернулся к стенке. Внизу ещё полушёпотом долго переговаривались, а Пётр вспомнил свою мать, которую оставил в детдоме и полуголодных малышей, которые долго-долго провожали его и благодарили за скромное угощение. Так незаметно для себя он и уснул. Ему снилась дача, жена, тихая речка и играющая на её берегу дочь. Внезапно всё исчезло. Загрохотала открывающаяся дверь купе и проводник прокричал:

– Встаём, товарищи! Готовимся к выходу! Уже подъезжаем к Москве! Складываем и сдаём постельные принадлежности!

– Уважаемый, мне бы мой билетик вернуть для отчётности в бухгалтерии! – всполошился снабженец. – Денежки ведь – счёт любят!

– Через пять минут подойдёте ко мне, если вам нужен ваш билет! – отрезал проводник и закрыл дверь.

– А вы, товарищ, свой билет забирать будете? – спросил он у Петра.

– Ещё не решил.

– Как же?! Вы же через бухгалтерию сможете свои затраты на дорогу вернуть!

– У нас своя бухгалтерия! – нехотя ответил Пётр.