Спастись от опасных мужчин

Смерть блогера, боровшегося с коррупцией, – это не самоубийство, утверждает его семья. Шериф Эссам, каирский блогер, посвятивший себя разоблачениям правительства вскоре после «арабской весны»[59], погиб, бросившись вниз с крыши в минувшем сентябре. Однако его семья настаивает, что смерть блогера была отнюдь не самоубийством. Его друзья, родственники и правозащитные организации настойчиво утверждают, что Эссам никогда бы не покончил с собой. «Мой муж имел мужество указывать пальцем на могущественных людей и обвинять их в преступлениях. Мы получали угрозы, и он знал, что ему угрожает опасность… но называть это самоубийством? – сказала его жена Дина. – Его выступления были слишком громки, поэтому они и убили его».

В прошлый раз я видела его лицо в другой газете, в то время, когда по поручению Бренды Джонсон занималась фотографированием ее мужа и его любовницы. Тогда об этой смерти писали как об обыкновенном самоубийстве. Интересно, что же с тех пор изменилось? – подумала я. Это лицо было мне знакомо и по какой-то другой причине, но ход моих мыслей прервала Джесс.

– Есть какие-нибудь успехи? – спросила она.

Я потерла глаза тыльной стороной руки.

– Спроси меня о чем-нибудь другом.

– Хорошо. – Она немного подумала. – А как дела с Итаном?

Я подумала о попытке уличного ограбления и о нашем с Итаном разговоре в пончиковой.

– Были кое-какие шероховатости, но теперь уже лучше, во всяком случае, я так думаю. Я на это надеюсь.

– Он тебе нравится, верно?

– Да, нравится.

– На долгосрочной основе?

К своему легкому удивлению, я кивнула.

– Да, на долгосрочной основе.

Говоря это, я вдруг поняла, что действительно так думаю. Я отыскала пару чистых кофейных кружек и налила в них по изрядной порции шотландского виски. Мы уселись на пол, и Джесс бросила маленькую игрушечную мышку, чтобы Бартлби мог, как безумный, кинуться за ней.

– Честное слово, этот кот думает, что он пес, – сказала она, когда тот рысцой вернулся к нам с мышкой в зубах и положил ее на колени Джесс, чтобы она бросила ее опять.

Я была рада хоть несколько минут поговорить на какую-нибудь тему, не имеющую отношения к «Care4».

– Как поживает Линда? – спросила я.

Подруга Джесс, с которой она собиралась заключить брак, была педиатром. Мы трое обычно ужинали вместе по нескольку раз в месяц. Мне очень нравилась Линда. На следующее лето была запланирована свадьба Линды и Джесс.

– У нас с ней все хорошо. Если не считать того, что на День благодарения мы собираемся в гости к ее семье.

– А что, это представляет собой проблему?

– Они живут в округе Орендж, и мне предстоит четыре дня наслаждаться прекрасной погодой и дорогими ресторанами, плавать в огромном бассейне с эффектом бесконечной перспективы и выслушивать множество неприятных вопросов по поводу того, как долго мы еще будем продолжать наши нетрадиционные отношения.

– Не говори мне, что неприятие однополых союзов все еще актуально.

Джесс отпила шотландского виски.

– Среди республиканцев городка Ньюпорт-Бич? Еще как. Особенно потому, что они убеждены: любящая партнерша собирается заключить брак с Линдой лишь для того, чтобы унаследовать их миллионы. С людьми, у которых есть деньги, всегда так. Они убеждены, что если у тебя их нет, то тебе наверняка хочется их заполучить, и чем больше ты уверяешь их, что это не так, тем крепче становится их убежденность, что все так и есть.

Я подобрала игрушечную мышку, опять бросила ее и стала смотреть, как кот бежит за ней по полу, стремительно перебирая серыми лапками. Вот кто точно знает, кого именно он преследует, у кого нет никаких сомнений на этот счет, с завистью подумала я.

– А ты не можешь откосить от этого визита?

– Нет. Мы проводим с ее семьей каждый День благодарения. Так мы с Линдой договорились. Несмотря на то что ее отец все так же отказывает мне в доступе на поле для гольфа, где играет он сам, – поле, принадлежащее одному из этих эксклюзивных клубов для старых дружков со связями, которые скорее задохнутся от собственной эксклюзивности, чем согласятся допустить в свой состав того или ту, кто отличается от них.

– Ну так пусть задыхаются.

Я допила свой виски. Члены кружка уже собирали свои книги и еду. Вскоре магазин опустел.

– Тебе пора идти, Джесс, я могу закрыть магазин сама.

– Мне надо еще несколько минут, – сказала Джесс. – Надо закончить кое-какую бумажную работу.