Спектор.indd

но и не грязный рынок Увы, необъявленная война, которую

Телевизор с маленьким экраном и с зелёным глазом радиола —

страна ведёт против своего народа, закрыла магазин, в кото-

Это нынче кажется всё странным, а тогда — и модным,

рый раз напомнив, что жизнь — не кино, но в памяти, пока мы

и весёлым.

живы, — всё остаётся.

Слушали мелодии эстрады (где они, — лишь в памяти моей), Эхо жизни, а не хит-парада, отголоски дней, людей, идей

* * *

Отзвучали и пропали в бездне. Новые мелодии в стране.

Инерция… И для души закон Ньютона применим.

Обижаться просто бесполезно на струну, звенящую во мне.

Никак мне не расстаться с ним. Воспоминаний сила

Опять меня сдавила… Души моей потемки — потемки кинозала.

Первый раз жизнь на большом экране я увидел в кинозале

Замедленная съемка. Смотрю, и все мне мало.

Дворца культуры имени Маяковского, куда пошёл вместе с де-

душкой. Для него поход в кино тоже был в радость. Я был по-

В каком-то фильме понравилась фраза «элементы сладкой

трясён. Цветной киножурнал о советских полярниках и фильм

жизни». Услышав её, подумал, что это — и о конфетах. Конфе-

«Тайна двух океанов» покорили детское воображение.

ты детства — это не только вкус натуральных продуктов плюс

А «Карнавальная ночь» осталась в памяти какими-то торже-

лишние килограммы (особенно если на ночь), но и реальные

ственными сборами, приготовлениями. В кинотеатр «Октябрь»

элементы счастья. Собирание фантиков было серьёзным увле-

шли как на праздник. Сам фильм мне тогда мало запомнился, чением. Глянцевая бумага, яркие, красочные картинки… Под

зато в фойе был фонтан, в котором плавали золотые рыбки, обёрткой — серебристая фольга, промасленный пергамент, и, и ещё эстрада. Там играл небольшой оркестр в белых пиджаках, только развернув их, ощущал пленительный запах настоящей

и пела певица. В буфете в громадных разноцветных конусах

шоколадной мечты. «Белочка», «А ну-ка отними», «Петушок», манили к себе соки, продавались плитки шоколада и любимые

«Садко», «Мишка на севере», «Трюфели», «Красная», а чуть

мною конфеты-пенёчки. Это были маленькие сладкие шайбоч-

позже — «Весёлые человечки», «Кара-Кум», «Ананас»… Это

ки с красной боковой поверхностью и красными же цифрами

всё — дорогие сорта. Были и подешевле, но такие же настоя-

или рисунками на белых основаниях. Позже эти конфеты куда-

щие — «Маска», «Ромашка», «Наталка-Полтавка», «Осенние», то исчезли. В принципе, как и многое другое вместе с киноте-

«Степные», «Лимонные», «Школьные», «Коровка», «Батончи-

атром. После 1991 года в его помещении одно время работала

ки»… Несколько раз родители покупали «Клюкву в сахарной

какая-то биржа. Это было модно. А потом лет двадцать зда-

пудре», она продавалась в особых коробочках и имела необык-

ние пустовало. Фонтан в фойе искоренили вместе с эстрадой, новенный аромат. Конфеты в коробках приобретались редко —

а первым делом сломали скульптуры на крыше — там были из-

это уже были элементы роскоши. Коробки не выбрасывались, ваяны фигуры мальчика, запускающего модель самолёта, и де-

в них вместе с воспоминаниями о съеденных фигурных кало-

вушки, хоть и без весла, но тоже очень оптимистичной. Кому

риях хранились фантики, марки, письма, пуговицы… Короче, они мешали? Вместо них так ничего и не появилось. Долгое

нужная в доме вещь. Какие-то сорта из детства сохранились

время вокруг одного из лучших когда-то кинотеатров стра-

и сегодня, но исчезло очарование праздничности и изыскан-

ны, словно подчёркивая, что жизнь — это не кино, копошился

ности. То же самое можно сказать и о шоколадных плитках.

мрачный стихийный «железный рынок» по продаже автозап-

«Сказки Пушкина», «Богатыри», «Гвардейский», «Театраль-

частей. Наконец, его убрали, навели порядок на прилегающей

ный», «Ореховый», «Соевый» (как по мне — самый вкусный)…

площади, а в здании открыли супермаркет. Не театр, конечно, И рядом — «Алёнка», «Чайка». В общем, сколько ни говори

120

121

«шоколад», жизнь не становится слаще даже для тех, кто любит

делал дедушка в громадной бутыли, обычно стоявшей в тём-

горькие сорта.

ном углу за его кроватью. Всё-таки, время, наверное, требова-

ло веселья. Всего лишь десять с небольшим лет прошло после

* * *

окончания страшной войны, завершилась эпоха террора, Хру-

А в детстве были витамины радости, и это не казалось

щёв со своей кукурузой и Кузькиной матерью вызывал скорее

странным.

недоумение, чем антипатию. Всё было ещё пока неплохо. Заво-

Не потому, что не хватало сладости, была вся радость в имени —

ды работали, и даже цены изредка на какие-то мелочи снижа-

«бананы».

лись. Мне доверяли роль современного диджея, и я с восторгом

Сегодня всюду — спелые и ранние, бананы в будний день, включал патефон, вернее, электрофон и с чувством понимания

и в воскресение…

возложенной ответственности ставил на диск пластинки с хи-

И, значит, правда, радость ожидания намного слаще счастья

тами тех лет. «Брызги шампанского», «Рио-рита», «Случайный

обретения…

вальс», «Песенка джаз-болельщика»… Иногда это сопрово-

Бананы были настолько редкими гостями нашего обеденно-

ждалось танцами, иногда — просто застольными тары-бара-