Спектор.indd

кто знает, может, ему эти занятия были бы в радость, даже

посещений одноименного интернет-сайта. Во втором классе

без гантелей. Кто знает… В итоге и он не стал музыкантом.

я сидел за одной партой с мальчиком по фамилии Баженов.

Но, сомневаюсь, что сожалеет об этом. Совсем забыл. Неболь-

Папа у него был военный, и уже через год их семья по зову ар-

шой сценический опыт выступления в составе музыкально-

мейской трубы переехала в другой город. Но в памяти остались

го коллектива у меня, всё же, есть. Я играл в традиционном

его улыбчивость, дружелюбие и открытость. Не знаю, вспоми-

школьном ансамбле. И инструмент назывался «домра-бас».

нает ли он меня, да и вообще интересно узнать, кем он стал, как

Не без труда едва освоил его четыре струны, и создавал коря-

устроил свою жизнь, в которой мельком отразилась и частица

вый басовый фон в нескольких песнях, когда мы выступали

моей. Человек предполагает, а судьба — располагает. Сказано

перед бабушками на избирательном участке. Домру я прита-

точно. Судьбе угодно, чтобы случайное расположение роди-

щил домой (благо, нести недалеко) и репетировал. Это было

тельских семей способствовало многолетнему общению детей

похоже на звуки басовой трубы из «Волги-Волги» — бум-бум, в одной школе, в одном классе, и результатом этого общения

бум-бум. Папа так и говорил: «Заслушаешься…»

может стать возникновение дружбы, каким-то образом в даль-

Мне было интересно, льстило присутствие на сцене. Прав-

нейшем влияющей и на саму судьбу. Мудрёно, но правдиво.

да, длилось это музицирование недолго. Ансамбль распался

После Баженова я некоторое время сидел за одной партой с де-

(уж больно он был официальный, казённый, что ли), домру

вочками (педагогический эффект присутствовал, а отношения

я вернул в школьный красный уголок. Но артистические пе-

развивались в русле официальных церемоний). Дружба произ-

реживания (хоть и в микроскопическом масштабе) лишними

росла в общении с мальчиками, причём в основе её — не толь-

не оказались. В дальнейшей жизни всё пригодилось.

ко судьба, но и родительское слово. Конкретнее, материнское.

* * *

Помню, как мама, изучив списочный состав класса, настойчи-

Сопрано и альты, басы и тенора…

во порекомендовала дружить с Толиком Нодельманом, Игорем

Их помыслы чисты, а песня, как игра,

Семененко и Серёжей Мокроусовым. Как выяснилось потом, Влечет их за собой сквозь сутолоку нот.

в рекомендациях их мам присутствовала и моя фамилия. То-

Судьбой или трубой завещан поворот,

лик Нодельман появился у нас в третьем или четвертом классе, Как поворот ключа скрипичного в боку…

когда его папу, главного инженера пуско-наладочного управ-

По клавишам стуча, то вверх, то вниз бегу.

ления, перевели из Кировска в Луганск, где семья получила

168

169

квартиру в новом доме неподалёку от нас. Мне очень нрави-

сертацию и преподавать студентам «Детали машин» и «На-

лось бывать у них в гостях, где у Толика и его младшего брата

чертательную геометрию» (одни названия вызывают благо-

Лёнчика была отдельная комната с книжными полками на всю

говейный ужас). А ещё занимался карате в знаменитой школе

стену. Дюма, Майн Рид, библиотека приключений, альманахи

Штормина, но его жена Оля без всяких навыков в японской

фантастики, книги по истории — всё это удачно восполняло

борьбе положила его на лопатки. Думаю, что дружба — это

пробелы нашей домашней библиотеки. Кроме того, в комнате

не только приятное общение, взаимопомощь, но и взаимообо-

стоял магнитофон «Днипро» — здоровенная «бандура», кото-

гащение. Решительность, уверенность в себе, умение мыслить

рая качественно воспроизводила не только благословенные

парадоксально, присущие Толику, в какой-то степени переда-

хиты тех лет, но и наши голоса (микрофон работал хорошо).

вались и мне. Надеюсь, и какие-то мои качества не стали лиш-

Дружескую и доброжелательную атмосферу их дома создава-

ними для него.

ли (и украшали собой) родители — строгая и решительная,

* * *

но справедливая и мудрая мама-рентгенолог (просвечива-

Книгочей, бессребреник, простак…

ла всех одним взглядом) и добродушно посмеивавшийся

Жизнь — как схема без обратной связи.

папа, прошедший блокаду Ленинграда и потом воевавший

Шаг не так — и вновь запретный знак в направлении

до Победы. Толик мечтал стать археологом, а также изучать

от «князя

и до грязи».

глубины морей и океанов… Но поступали мы с ним вместе

Синева — в глазах и за окном, темнота — в делах, а, может, в душах.

на транспортный факультет машиностроительного инсти-

Почитаешь — пишут об одном, и совсем другое слышат уши.

тута. И на первый вступительный экзамен его папа (чтобы

Что ж готовит нам грядущий день? Чьи же роли в пьесе мы играем?

не дай бог не опоздать) привёз нас на час раньше на произ-

Ленского ль, Онегина ли тень задержалась над родимым краем?

водственном транспорте — микроавтубусе «Ниса» (который

А на кухне факел голубой чайник вновь довел до исступленья.

И плывут над нашею судьбой облака чужого поколенья.

все называли Нюсей). Помню, что в голове крутилась песня

«Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», а волнение было, как

Часть учебного времени мы сидели за одной партой с То-