Спекулятивный реализм: введение

Однако здесь еще есть проблема. Благодаря феноменологии мы знаем, что не бывает объектов без качеств и не бывает самостоятельных качеств без объектов. В нашем случае метафора оказалась объектом со структурой РО-ЧК. Но реальные объекты (РО) по определению изъяты, недоступны любому прямому отношению. Как гомеровская заря вообще может играть какую-либо роль в метафоре, если она отступает в тень и прячется от всех контактов? Найденный мной ответ своей странностью поначалу весьма удивил меня, а это всегда признак сильной новой идеи. Да, заря изъята и потому не может войти в метафору напрямую, значит, ее надо заменить другим реальным объектом, который не изымает себя из ситуации. Что это за заря-субститут, замещающая скрытую реальную зарю? Это не может быть чувственная заря, потому что тогда мы бы вернулись в область буквального языка и ни о какой метафоре не могло быть и речи. Это должен быть еще один реальный объект, заменяющий реальную зарю, а не чувственный объект.

Ответ состоит в том, что это я сам, эстетический зритель – единственный реальный объект в этой ситуации, способный заменить зарю. В метафоре и любом другом эстетическом опыте именно я театрально включен и становлюсь эстетическим объектом. Идея может показаться несколько эксцентричной, но она не так уж чужда искусству, ведь это основа американского «актерского метода», опирающегося на систему великого российского драматического актера Константина Станиславского (1863–1938) [494]. В случае метафоры Гомера – при условии, что метафора работает (она не сработает для скучающих, отстраненных и медлительных читателей) – я, читатель, являюсь актером и мастером перевоплощения, играющим зарю, играющую персты. При помощи анализа можно показать, что это верно для всего эстетического опыта, а не только для метафоры. Можно также показать – хотя это недавняя разработка ООО, еще не изложенная полностью в опубликованных текстах – что познание работает в соответствии с совершенно другой, чем эстетика, осью: ЧО-РК, эта ось играет ключевую роль и для феноменологии. Пусть этот раздел послужит простым первым введением в тему ключевой функции эстетики в ООО.

Учебные вопросы для раздела Д

1. Каковы два стола Эддингтона и почему ООО отвергает оба?

2. Что, согласно ООО, объединяет философию и искусство?

3. Объясните значение «аллюра» как технического термина ООО.

4. Почему «Критика способности суждения» Канта часто считается ранней теорией эстетического формализма?

5. В чем ООО согласна, а в чем не согласна с таким формализмом?

6. Объясните, почему ООО отстаивает театральный характер всей эстетики?

4. Спекулятивный материализм

Во времена голдсмитского воркшопа Квентин Мейясу (род. 1967) работал в Высшей нормальной школе в Париже, где незадолго до того учился. В 2012 году его пригласили в Университет Париж 1 Пантеон-Сорбонна, и с тех пор он преподает там. Его отец – выдающийся африканист и экономический антрополог Клод Мейясу (1925–2005). После юношеского увлечения ситуационистским движением 1960-х годов молодой Мейясу в университете обратился к изучению философии и впоследствии увлекся сильнейшей работой Алена Бадью «Бытие и событие» (1988). Позднее Бадью и Мейясу стали интеллектуально очень близкими философами, и Бадью написал яркое предисловие к первой книге своего протеже, «После конечности» (2005). Эта работа была переведена на множество языков и уже заслуживает права считаться классикой философии XXI века.

В 2011 году я опубликовал книгу, посвященную его философии, «Квентин Мейясу: философия в процессе становления», ее расширенное второе издание вышло в 2015 году[495]. За развернутым анализом философии Мейясу отсылаю к этой работе. Здесь же я поступлю несколько иначе. Как и в предыдущих главах, мы начнем с краткого изложения доклада Мейясу на голдсмитском воркшопе (раздел А). Затем обратимся к неизбежному обсуждению главных тем «После конечности» (раздел Б). С сожалением пропустим блестящую интерпретацию поэмы «Бросок костей»[496]Стефана Малларме в книге «Число и сирена» и напрямую перейдем к выдержкам из его докторской диссертации «Божественное несуществование», которые он любезно разрешил мне перевести и опубликовать в качестве приложения к моей книге о его философии (раздел В).

А. Мейясу в Голдсмитсе