Спекулятивный реализм: введение

Доклад Мейясу занимает 407–435 страницы транскрипта воркшопа плюс тринадцать страниц вопросов и ответов. В отличие от остальных участников, выступавших в режиме свободной речи, Мейясу прочел подготовленный текст, придавший его рассуждению более структурированный и дедуктивный характер. В начале лекции он обсуждает свой самый знаменитый концепт – «корреляционизм» – в котором Брассье, Грант и я признали термин, обозначающий и нашего собственного теоретического противника. По-видимому, Мейясу придумал термин в 2002 или 2003 году всего за несколько лет до публикации «После конечности» в связи с попыткой не позволить разнообразным антиреалистическим философиям избежать обвинения в идеализме. Хороший пример – гуссерлианские феноменологи, заявляющие, что Гуссерль находится «по ту сторону» оппозиции реализм/идеализм, поскольку мы всегда уже вовне себя, направляя свое внимание на разные объекты. Еще один пример – хайдеггерианцы, утверждающие, что коль скоро мы всегда уже обнаруживаем себя заброшенными в мир, старый спор реализм/идеализм нерелевантен. Однако из таких философий неизбежно следует, что мысль и мир существуют только как скоррелированные или спаренные друг с другом так, что невозможно говорить о них независимо друг от друга. Согласно Мейясу, «даже несмотря на то, что эти позиции притязают не быть субъективным идеализмом, они не могут отрицать, не впадая в самоопровержение, что разрабатываемая ими экстериорность по сути реляционна: она соотносится с сознанием, языком, Dasein и т. д. Нет такого объекта, бытия, события или закона, который бы не был всегда-уже коррелятивен точке зрения, субъективному доступу – таков тезис любого корреляционизма»[497]. В этом отношении корреляционизм был исходным заклятым врагом всех спекулятивных реалистов.

Тем не менее, из всех нас только Мейясу восхищается корреляционизмом и считает, что избавиться от его последствий можно, только если с самого начала принять его допущения. Он открыто говорит, что хочет не только критиковать корреляционизм, но и воздать ему должное:

Я настаиваю – его аргументация обладает исключительной силой, очевидно и совершенно беспощадной. В основе корреляционизма лежит аргумент настолько же простой, насколько сильный, его можно сформулировать так: нет никакого X без данности X и никакой теории X без полагания X. Если вы говорите о чем-то, вы говорите о том, что дано вам, полагается вами[498].

Повторюсь, Мейясу считает корреляционизм серьезной философской позицией, которую нельзя так просто проигнорировать – вырваться из корреляционистского круга можно только путем его радикализации изнутри. По непонятной причине Мейясу отрицал это во время моего интервью с ним в августе 2010 года[499]. Но текст свидетельствует об этом однозначно, да и философия Мейясу не имела бы смысла, если бы он не принимал фундаментальную истину корреляционистской аксиомы: невозможно помыслить что-либо за пределами мышления, не превращая это что-то в мысль и не впадая тем самым в прагматическое противоречие. В Голдсмитсе Мейсу даже определяет «наивный реализм» как вид реализма, который неспособен отвергнуть корреляционистский круг и поэтому просто игнорирует его[500]. Отвечая после своего выступления на вопрос Сухаила Малика, Мейясу подтверждает, что его «стратегия состоит в получении доступа к абсолютному через корреляционистский аргумент»[501]. Даже если оставить в стороне эти запоминающиеся фразы, почти афоризмы, все выступление Мейясу в Голдсмитсе было пронизано допущением, что из корреляционистского круга не вырваться, просто отрицая его, и что необходимо более «творческое» решение.