Спэнсер Коэн (ЛП)

блинчиков с медово–инжирным вареньем, закинул в рот и застонал – глубоким, хриплым, восхитительным стоном, отчего по моему телу побежали мурашки, а по члену

прокатилась волна приятной боли. – О, боже мой, – пробормотал он.

Я уставился на него. Господи, что это был за звук. Если он так стонал от еды, я бы с

удовольствием послушал его в постели.

– Что? – спросил он, вырывая меня из похотливого оцепенения.

Черт. Меня поймали на подглядывании. Я поерзал на стуле, стараясь подавить

наполняющее член желание, и прочистил горло.

– Блинчики хороши, да?

Он кивнул.

– Очень хороши. – Он положил в рот очередную порцию, но в этот раз вздохнул. Я

почти расстроился.

Зинеб появилась возле столика с проницательной улыбкой.

– Ему нравится джем, да? – спросила она и пихнула меня локтем. – Или он издает

эти звуки для тебя? Заметно, что ты в восторге, Спэнсер.

Эндрю чуть не выронил вилку, но смущен был именно я. Щеки вспыхнули от

прилива тепла, и мне пришлось прятаться за смехом, но я краснел. Иисусе. Хотелось

умереть.

Шок Эндрю перешел в стыдливость, хотя он не стал таким же бардовым, как я.

– Было громко?

Я решил поглумиться.

– О, да.

– Ой, – тихо сказал он. Он не смеялся. Он смотрел на Зинеб. – Прошу прощения.

Она взяла со стола пустую тарелку и рассмеялась.

– Не стоит извиняться. Спэнсеру понравилось. – Она похлопала по моему плечу и

отправилась обратно к стойке, а меня окатило новой волной позора.

– Мне реально неловко, – прошептал он.

Дерьмо. Я схватил его за руку и сжал ее, решив не пускать ситуацию на самотек.

– Не надо. Это моя вина. Мне не стоило… – Я покачал головой. – Хочешь уйти

отсюда?

Он кивнул. Все еще держа его за руку, я поднялся и пошел к стойке, отпустив его, только чтоб оплатить по счету. Протянул Зинеб свою карту, молясь, чтоб она не смутила

меня еще больше.

Не повезло. Она сладко улыбнулась.

– Я так рада видеть Спэнсера с мужчиной, благодаря которому он счастлив.

Я рассматривал возможность начать молиться богам землетрясений, чтоб они

встряхнули Сан–Андреас, земля разверзлась и полностью меня поглотила. Но вместо

этого стоял там как дебил, став темно–розового оттенка, и пробормотал:

– Спасибо вам, Зинеб. Вы вообще сегодня не опозорили меня.

Она вернула карту, глядя на меня в замешательстве.

– Что? Ты не влюблен в этого мальчика?

Я покачал головой и проглотил ком в горле, который, скорее всего, был моим

сердцем.

– Спасибо, Зинеб. До следующего раза.

Она еще больше пришла в замешательство.

– Но, Спэнсер, на других парней ты смотришь иначе.

Чтоб не оказаться на линии огня с ложной информацией, я сграбастал руку Эндрю и

потащил его из кафе, на выходе помахав Зинеб. Промчавшись около двадцати метров по

улице, я отпустил его руку, упираясь ладонями в колени и переводя дыхание.

Эндрю поразил меня своим смехом. Я ожидал целый список реакций от гнева до

стыда, даже возмущения. Но хохот? Я посмотрел на него.

– Чего тут веселого?

– Ты, – ответил он. – Выражение твоего лица.

– Она до чертиков смутила меня!

– Она смутила тебя? Да она всему кафе поведала, что я издаю звуки, которые тебе

нравятся!

– Ну, должен сказать, твои секс–звуки – просто бомба.

Он вытаращил глаза и разинул рот.

– Мои кто?

Теперь настала моя очередь смеяться. Я выпрямился.

– Неважно. Давай просто забудем все, что она сказала.

Он глазел на меня.

– Мои секс–звуки?

– То, как ты стонал, – пояснил я, кашлянув. – Было… до ужаса сексуально.

Он скрестил руки, потом выпрямил, затем засунул в карманы. Выглядел он

довольно взбешенным, но окрасивший его пылающий румянец выдал с головой.

– У тебя привычка такая – нести неуместную фигню?

– Только когда парни издают неуместные стоны, вынуждающие меня думать о

развратных вещах, что приводит к озвучиванию такой фигни вслух. – Я пожал плечами. –

И вообще, по мне так вполне уместно сказать правду. Твои стоны очень эротичны.

Он закрыл глаза ладонью.

– О, Господи. – Его рука опустилась вниз, и он уставился на меня. – Не могу

поверить, что ты это произнес.

– Не могу поверить, что ты об этом не знаешь, – ответил я. – Никто никогда не

говорил тебе?

Он был в ужасе.

– Мы не будем вести такую беседу. Вето.

Я захохотал и кивнул на тату–салон.

– Пошли, нам надо отследить твоего приятеля.

Салон был открыт. Я придержал дверь для Эндрю.

– После вас.

Он вошел внутрь и засунул руки в карманы – верный признак его нервозности или

неуверенности. Эмилио пребывал на рабочем месте, а на стуле сидело знакомое лицо с

обнаженной и украшенной чернилами грудью.

– Здорова, Спэнсер! – крикнул Эрик, протягивая руку.

Я ударил по его кулаку.

– Привет, мужик. – Эрик был постоянным клиентом. Я пристально посмотрел на

многообещающий рисунок на его груди. – Выглядит круто.

Эмилио без отрыва от работы произнес:

– Эй, Спэнсер, можешь подать проспиртованную вату?

– Разумеется, – ответил я, направляясь к шкафу, где у него все хранилось, и

положил коробку на столик рядом с его рукой. – Лола и Габ еще здесь?

– Ага, – донесся голос Лолы. – Вторая кабинка.

Я кивнул Эндрю, безмолвно приглашая пройти за мной, и повел его в дальнюю

часть салона к приватным кабинкам. Шторка была слегка приоткрыта, и я нырнул в зазор