Сперанский 5. Заговор

Англичане выигрывали сражение, безусловно. Но это была победа на грани, когда и Нельсон потерял треть своего флота. Много, Великобритания не успевает компенсировать потери в кораблях. Между тем, никто не обвинит адмирала в ненужном упорстве и потере большого количества вымпелов.

Дания становится беззащитной на море, Копенгаген может бомбардироваться, и на неделю интенсивных обстрелов, ракет должно хватить, чтобы и по такой дождливой погоде спалить большую часть города. Кроме того, ганноверские и английские войска высадились в Зеландии и стремительно идут к столице Дании. Только капитуляция Копенгагена остановит это безумие.

Глава 14

Глава 14

Петербург

24 января 1799 года

Я был на службе. Сегодня должен был презентоваться новый кондитерский шедевр — торт «Шварцвальд», он же «Черный лес». В том мире, который я покинул, этот немецкий десерт, созданный в начале ХХ века, является одним из самых популярных лакомств в мире. Шоколадный бисквит, пропитанный вишневой настойкой, со сливочным кремом и вишнями… Когда-то я очень любил, наряду с тирамису, именно этот десерт. Тирамису пока не получается, так как отчего-то нам не дается технология производства сливочного сыра типа сорта «Филадельфия». Но, думаю, это дело времени.

Русский императорский стол на сегодняшний день является самым новаторским в деле кулинарии среди всех монарших дворов. Я стараюсь данный факт использовать в том числе и для того, чтобы половой-официант в моих ресторанах мог, не обманывая гостя, заявить, что вот это блюдо вкушал сам император и нахваливал. Подобное заявление повышало стоимость кушанья сразу минимум в два раза.

Это только кажется, что ресторанный бизнес должен сильно уступать в доходности металлургии или же пароходостроительству. Отнюдь. На самом же деле в Петербурге, в Москве и даже в Нижнем Новгороде, а уже и в Риге, Киеве, Могилеве купцы, дворяне и даже мещане несут свои кровно заработанные денежки дабы прикоснуться к высокой кухне.

Правильная реклама, непрерывная работа поварской школы, выпускающей поваров, а также уже сеть поставщиков, возглавляемых купцом-миллионщиком Пылаевым, делают свое дело. Однако, и я удивился, когда узнал, что за год рестораны принесли прибылью двести тридцать тысяч. Это с учетом того, что из торгового оборота изымались средства, на которые строились и оборудовались новые точки.

— Господин обер-гофмаршал, — обратился ко мне Юрий Михайлович Виельгорский. — Господин канцлер послал людей вас разыскать. Считаю должным предупредить. Мало ли что.

— Благодарю вас, Юрий Михайлович. Вы весьма предупредительны, — сказал я, отодвигая десерт.

Гофмаршал Виельгорский сперва воспринял меня даже враждебно. Как же! Ясновельможный пан, потомственный шляхтич и потомок сарматов должен служить под пятой какого-то поповича⁈ Не бывать этому! Признаться, я тоже не совсем желал иметь в своем подчинении поляка, пусть и православного, ставшего на сторону Российской империи, когда это еще не было мейнстримом. Когда гофмаршал Виельгорский стал редко появляться на службе, саботируя работу под моим началом, император это каким-то образом заметил и решил избавиться от нерадивого служащего. И вот тогда я стал на сторону своего подчиненного.

Еще с прошлой жизни у меня был такой подход к работе, когда неудачи, лень и недостаточная компетенция работника воспринималась мной как собственная недоработка. Это я должен научить, это я должен найти подход к человеку, на крайний случай, именно я должен спровоцировать увольнение служащего. Но перед лицом высшего начальства своих подчиненных всегда защищал всеми доступными в рамках законодательства методами. Подобный подход я проявил и в этот раз.

Здесь так не принято, поэтому несостоявшаяся позорная отставка Юрия Михайловича была воспринята Виельгорским как огромный долг, который передо мной нужно отработать. Куда только подевалась сарматско-шляхетская спесь, когда император уже высказался чтобы выгнать Виельгорского не только из дворца, но и из Петербурга.

Не сказать, что я готов был драться за этого поляка, но, кроме того, что я привык заступаться за своих подчиненных, мне было просто необходимо хоть на чем-то проверить свои возможности. Могу ли я влиять на решение императора? Оказалось могу.

Павел Петрович прислушался, переспросил меня дважды, считаю ли я, что Виельгорский может справляться со своими обязанностями и будет полезен при дворе. Мой твердый и решительный положительный ответ заставил задуматься императора, и Павел Петрович просто проронил: «Я доволен ВАШЕЙ службой. Если вы так считаете, то пусть остается, но на глаза мне пока не показывается».

— Юрий Михайлович, если меня ищет господин Безбородко, не вижу препятствий, чтобы он меня нашел. Между тем, еще раз благодарю вас, — сказал я, а Виельгорский вышел за дверь.