Спецназ Берии. Первый бой

Это слово в то время знал каждый советский школьник. За ним стояло Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству. В рамках программы Осоавиахима устраивались спортивные состязания, в учебных заведениях вводились специальные уроки начальной военной подготовки. Но едва ли не главный упор делался на привлечение молодёжи в самые по тем временам технически оснащённые виды вооружённых сил – моторизованные части, авиацию и артиллерию. Не случайно перед самой войной в Мытищинском районе появились аэроклуб и учебно-тренировочный лагерь Осоавиахима, а вместе с ними школа по подготовке военных водителей и артиллерийский полигон.

Артиллерийский полигон находился к северу-востоку от Мытищ, в районе платформы Строитель. Возле платформы Челюскинская располагался учебно-тренировочный лагерь Осоавиахима. Аэроклуб и аэродром Осоавиахима – на юго-западной окраине Мытищ.

К стрельбищу были проложены удобные подъездные пути, в том числе железнодорожные. С одной стороны, как уже отмечалось, находилась платформа Строитель, с другой – платформа Динамо железнодорожной ветки Мытищи – Пирогово. Эта дорога вела к жизненно важному объекту для всей Москвы – плотине Пироговского водохранилища.

Помимо ОМСБОНа, в Мытищах дислоцировался 18-й истребительный батальон УНКВД по Москве и Московской области, одной из задач которого была охрана подходов к секретной учебной базе. Каждая из трёх рот батальона прикрывала по одной автомагистрали, ведущей к объектам размещения ОМСБОНа. Крупные силы подразделения выделялись также на патрулирование укрепрайонов и точек противовоздушной обороны, созданных инженерными частями в окрестностях Мытищ.

Лучшее место для тренировочной базы, чем Мытищи, трудно было представить. Полигон под открытым небом в окружении векового хвойного леса был окантован брустверами и рвами. В часы затишья звуки леса лишь слегка заглушались отдалённым шумом электропоездов. В остальное время по территории разносились хлопки одиночных выстрелов, грозные раскаты пулемётных очередей, разрывы гранат и мин. Всё это сопровождалось командами инструкторов и гулко отзывалось в густом лесу.

Стрельбище было разделено на участки. Один из них занимала сапёрная школа, которой руководил начальник инженерной службы бригады энергичный майор Шперов. На северной площадке неуклюже передвигались химики в противогазах и защитных костюмах, толкая перед собой тачки с хлорной известью. В специальном секторе занимались штурмовые группы, тренируясь в метании гранат, а также истребители танков и охотники за «языками» – разведчики.

Партии добровольцев прибывали в Мытищи одна за другой. Попадая в этот заповедный уголок, изнывающие под лучами палящего солнца новобранцы невольно впадали в соблазн насладиться прелестями природы.

– Эх, сейчас бы в водичку с головой окунуться, – говорил кто-то, мечтательно поглядывая на водохранилище.

Все сочувственно вздыхали, и только сержант, как и положено, одёргивал болтунов:

– А ну, отставить разговоры! Водичкой скоро своей начнёте умываться. Она с вас ручьями потечёт.

Через день-два его слова каждый из вновь прибывших прочувствовал на себе. По несколько часов тактики в день! Ох, какая же это была изматывающая процедура! При полной выкладке, а это ни много ни мало 38 килограммов. Перебежки, атаки, наступления. Форсирование водных преград вплавь.

Пловец, мастер спорта Георгий Мазуров и другие инструкторы, обучавшие бойцов тактике форсирования рек, никого не щадили.

– Товарищ сержант, мы уже звеним, как металл.

– Ничего, это только начало! – ухмылялся наставник.

Личный состав первой бригады размещался в одноэтажных бараках, рядом с которыми были сооружены домики для командного состава. От деревянных бараков и домиков вдоль беговой дорожки стадиона протянулись ровные ряды армейских палаток. Этот палаточный городок был местом дислокации второй бригады, в которую и попал служить Евгений Ануфриев. Изначально в палатках были сооружены деревянные нары, но затем их заменили двухъярусными железными кроватями со стандартным набором постельных принадлежностей. И хотя условия быта в бригадах несколько отличались, никто особо не заострял на этом внимания. О благах цивилизации думали меньше всего, потому что каждый день был расписан буквально по минутам.

В 6.45 – подъём личного состава. До 7.10 – физзарядка, общая для обеих бригад. 10 минут отводилось на утренний туалет, и ровно к 7.25 все должны быть готовы к утреннему осмотру. Затем – завтрак в течение 40 минут. За ним, видимо, для утрясания съеденного, – строевая подготовка. Те же 40 минут солдатские сапоги утрамбовывали земляной плац.

Начиная с 9.00 проводились учебные занятия, которые состояли из восьми 50-минутных уроков с перерывами в 5–10 минут. В 16.40 – часовой обед, после которого каждый боец полчаса занимался чисткой оружия. И только после этого давался час на послеобеденный отдых.