Спецназ Берии. Первый бой

Задуманная и осуществлённая самым смелым образом, эта, по сути, стратегическая операция сделала своё дело. Парад поднял воинский дух всей армии, всего народа, который был неотделим от своего героического войска. В то же время «грохот советских сапог» по Красной площади произвёл по-настоящему деморализующее воздействие на врага. Сразу же после московского парада в дневниковых записях, письмах и донесениях немецких генералов, офицеров и солдат впервые за все кампании Второй мировой войны появились пораженческие настроения.

Парад советских войск в осаждённой Москве стал колоссальным ударом по престижу гитлеровского вермахта. Фашистская армия, несмотря на все свои победы, не смогла помешать советскому народу отметить очередную годовщину рождения советской власти.

Пока весь мир с разными чувствами и настроениями внимал радиорепортажу из осаждённой столицы Советского Союза, в ставке Гитлера происходило непонятное. Из опасения ранить «нежное» сердце своего фюрера никто из приближённых не рискнул уведомить его о московском параде. Гитлер сам узнал об этом, случайно включив приёмник, и, даже не владея русским языком, понял, что происходит.

В припадке дикой ярости он схватил трубку телефона и велел соединить его с командиром бомбардировочной эскадры, базировавшейся под Москвой. Фюрер отчитал генерала как мальчишку, не слушая его доводов по поводу нелётной погоды. Он велел срочно поднять в воздух самолёты и разбомбить парад. «Немедленно вылетайте всем вашим соединением! Ведите его сами! Лично!» – после этих слов Гитлер в бешенстве бросил трубку. Потом ещё некоторое время скрипел зубами, уставившись в одну точку.

Для немецкого генерала приказ главнокомандующего был равносилен смертному приговору: погодные условия действительно были таковы, что поднимать в небо самолёты, а тем более вести их самому было сродни самоубийству.

Над Москвой бушевала метель. Тем не менее приказ есть приказ: соединение взлетело и со страшным гулом направилось в сторону советской столицы. Но ни один бомбардировщик до неё не добрался. Для защиты парада с воздуха было задействовано более 500 истребителей Красной армии, предварительно отозванных с фронта.

Как сообщили на следующий день в сводке Совинформбюро, на подступах к городу силами 6-го истребительного корпуса и зенитчиками ПВО Москвы было сбито 34 немецких самолёта.



Под клином

К началу ноября советскому командованию стала окончательно ясна тактика немцев: «оседлать» главные автомагистрали и, используя преимущества механизированных частей и танковых групп вермахта, в кратчайшие сроки выйти к окраинам Москвы. Военный совет московской обороны предложил командованию соединений, оборонявших столицу, приступить к устройству на подмосковных рубежах сплошной зоны заграждений. На тот момент специально подготовленных сапёрных частей было ещё мало, поэтому ключевую роль в выполнении этих работ предстояло сыграть минёрам ОМСБОНа.

Для создания минно-взрывных заграждений в полосе Западного фронта из бойцов сапёрно-подрывной роты и боевых групп первого и второго полков бригады был создан сводный отряд, который в приказах Западного фронта фигурировал как Отряд инженерных войск НКВД. В оперативное подчинение отряда также было передано несколько сапёрных батальонов из инженерных сил фронта. Командование сводным отрядом было возложено на начальника инженерной службы ОМСБОНа майора Михаила Шперова. На время выполнения задания отряд поступал в распоряжение штаба 30-й армии.

Состоящий из 770 бойцов, сводный отряд должен был заградить Ленинградское шоссе на участке Ямуга – Клин – Солнечногорск и дорогу Клин – Рогачёво – Дмитров с целью максимально сдержать продвижение главной немецкой группировки к каналу Москва – Волга.

К слову сказать, на юго-западном фланге под Тулой действовал ещё один омсбоновский отряд в составе 290 минёров. Отдельные сапёрные группы бригады были задействованы также на можайском, наро-фоминском, подольском, осташковском и волоколамском направлениях.

Ануфриев попал в боевую группу, руководимую молодым и энергичным старшим лейтенантом Мальцевым, командиром первой роты. Среди подчинённых кавалер ордена Красной Звезды Алексей Петрович Мальцев за свою храбрость и решительность пользовался заслуженным авторитетом. Все испытания на тренировках он проходил наравне с бойцами, был с ними, как говорится, в радости и горе, и за это его уважали и любили. Рота Мальцева была самой сплочённой и боевой не только в полку, но и во всей бригаде.

Перед отправкой на ответственное задание омсбоновцев решили дополнительно поднатаскать в сапёрном деле, тем более что с передовой поступала свежая оперативная информация, которая напрямую касалась минно-подрывных работ. Исследовались, например, новые образцы немецких противотанковых мин, которые имели существенные конструктивные отличия от стоящих на вооружении в Красной армии.