Спецназовец. Шальная пуля

Все явно было в полном порядке, но Александр Борисович тоже не привык пускать дела на самотек, в отношениях с подчиненными придерживаясь золотого правила: доверяй, но проверяй. Поэтому, закрыв багажник, он не сел за руль, а закурил и с праздношатающимся видом прогулялся до того места, где минуту назад стоял красный «ситроен» телевизионщиков.

Да, все было в порядке. Рядом с украшенной четким отпечатком зимнего протектора вдавлиной от правого переднего колеса виднелась крошечная лужица характерного зеленовато-коричневого цвета. Попыхивая сигаретой, Томилин прошелся вдоль оставленного фургончиком телеканала следа. След был помечен редким пунктиром зеленовато-коричневых капель, а в том месте, где «ситроен» притормозил, чтобы вписаться в поворот, виднелось еще одно пятно пролитой тормозной жидкости, бывшее заметно больше того, что осталось на стоянке.

Томилин вернулся к машине, мурлыча под нос слова популярной некогда песни: «Прощай! С пустых вокзалов поезда уходят в дальние края. Прощай, мы расстаемся навсегда под белым небом января… Прощай, и ничего не обещай, и ничего не говори…»

Он сел за руль, завел двигатель и, включив приемник, настроил его на волну «Авторадио». Сообщение, которого он ждал, прозвучало примерно через полчаса, когда Александр Борисович был уже довольно далеко от дома Якушева. В нем говорилось, что несколько минут назад на Ленинградском шоссе произошла авария: красный «ситроен-берлинго», двигаясь на запрещающий сигнал светофора, на полном ходу выскочил на перекресток и столкнулся с самосвалом. Водитель и пассажир иномарки погибли на месте; официальной информации о причинах происшествия пока не поступало, но очевидцы в один голос высказывают предположение, что к аварии могла привести неисправность тормозной системы.

Потом позвонил Куницын.

– Тянешь с докладом, – не дав ему раскрыть рта, строго сказал Александр Борисович, – радийщики работают оперативнее, я уже в курсе.

– Этих стервятников разве обскачешь! – без тени раскаяния ответил капитан. – Кто-то позвонил с мобильного, и новость сразу пошла в эфир… А я должен осмотреться, убедиться…

– Ладно, ладно, прощаю, – снисходительно проворчал полковник. – Молодец, отчетливо сработал.

– Не в собесе служим, – откликнулся капитан.

Водитель Абдул плавно остановил машину у подъезда, забравшись двумя колесами на тротуар, который практически сровнялся с мостовой из-за покрывшей ее сплошным слоем грязной бугристой наледи. По той же причине, а именно из-за погодных условий, сегодня уважаемый Магомед решил вместо своего роскошного седана воспользоваться внедорожником – правда, сошедшим с конвейера той же знаменитой немецкой фирмы, что и его «шестисотый».

Сидевший справа от Абдула Юрий Якушев смотрел на знакомую обшарпанную дверь с чувством, воскрешавшим в памяти былые времена, когда он приезжал домой на побывку из Чечни. Правда, сейчас это чувство было неуместным: эта война еще не закончилась; говоря по правде, она еще толком и не начиналась, хотя первые признаки надвигающейся бури уже были налицо.

По привычке, свойственной всем обитающим на постсоветском пространстве водителям, Абдул, заглушив двигатель, воткнул первую передачу, даже не подумав затянуть ручной тормоз. Он сделал движение, явно намереваясь по обыкновению выйти из машины и распахнуть перед хозяином заднюю дверь, но Расулов определил его, выбравшись наружу без посторонней помощи. Проделано это было так легко и непринужденно, что Юрий снова вспомнил, что перед ним бывший десантник.

– Подожди здесь, дорогой, – наклонившись к открытой двери, обратился Расулов к водителю. – Покури, музыку послушай, посмотри по сторонам… Хорошо?

– Как скажешь, уважаемый, – ответил Абдул тоном, ясно говорившим, что, с его точки зрения, ничего хорошего в поступившем распоряжении он не видит.

Юрий открыл дверь подъезда, и они с Расуловым поднялись на третий этаж. Якушев обратил внимание на то, что на стертых бетонных ступеньках лестницы нет белых отпечатков подошв, которые делающие ремонт строители оставляют повсюду, где бы ни появились. Причин тому могло быть целых три: либо земляки уважаемого Магомеда за все это время так и не удосужились приступить к работе, либо приступили, но ни разу не выносили строительный мусор, либо с несвойственной шабашникам аккуратностью прибирали за собой всякий раз, когда им случалось наследить в подъезде. Четвертый вариант, заключавшийся в том, что соседи сами безропотно мыли лестницу за кавказскими гастарбайтерами, можно было смело не принимать в расчет как абсолютно нереальный.

– Заодно и посмотрим, как продвигается ремонт, – не оборачиваясь, сказал поднимавшийся первым Расулов.