Спецназовец. Шальная пуля

– Угу, – зачехляя громоздкую профессиональную камеру с логотипом телеканала на боковой стенке корпуса, иронически поддакнул тощий рыжий оператор. – Вылитый боевик!

Сказано было, что называется, не в бровь, а в глаз. В необмятом камуфляжном костюме, из-под которого выглядывал черный свитер с высоким горлом, с густым черным пушком на румяных щеках Магомет Евлоев выглядел не как настоящий боевик, но как юнец, мечтающий стать им, когда еще немного подрастет. Проблема с костюмом решилась сама собой: оказалось, что другой приличной, чистой одежды у парня нет, и что необходимость хитрить, таким образом, отпала сама собой.

Полковник тоже был одет в камуфляж. Мальчишку это не удивило: он привык видеть людей, одетых именно таким образом, и сам предпочитал одеваться в стиле «милитари» – не в погоне за модой, как его московские сверстники, а потому, что это было удобно и практично. Кроме того, тема документального фильма, который якобы снимал Томилин, предполагала, что ведущий должен разыгрывать из себя этакого героического охотника за информацией, милитаризованного в силу производственной необходимости правдолюба, который привык спать на голых камнях под открытым небом и вести репортажи из обстреливаемых развалин. Конечно, настоящие журналисты намеренно избегают наряжаться в хаки и камуфляж, дабы не быть подстреленными по ошибке, но откуда сопляку об этом знать? Пусть считает Александра Борисовича неумным чудаком, если ему от этого легче. Зато в кадре взрослый мужчина в камуфляже, обнимающий на прощанье точно так же одетого юношу, будет выглядеть правдоподобно и вполне однозначно, особенно после этих слов насчет обычаев и воли всемогущего аллаха…

– На себя посмотри, – строго одернул он излишне разговорчивого и не в меру ироничного оператора. – Бородищей зарос, как дикобраз, штаны камуфляжные… Думаешь, среди кавказцев рыжих нет? Да навалом!

Магомет Евлоев хихикнул. Хмурый осветитель собирал свои штативы и провода, ворча по поводу известки, которую теперь придется отовсюду оттирать. Положив на плечо юноше руку, Томилин отвел его в сторонку и, достав из нагрудного кармана, веером развернул перед ним пять тысячерублевых купюр.

– Гонорар восходящей звезде документального кино, – сказал он, уже не заботясь о каком-либо правдоподобии, поскольку дело было сделано, а парнишка явно не отличался качествами, необходимыми для успешного выживания в большом городе. – А ты точно ничего не говорил своему бригадиру?

– Он стал бы меня отговаривать, – просто ответил Магомет. – У него непростая судьба, он воевал, сидел в тюрьме и больше никому не верит – ни своим, ни русским.

– Понятно, – с сочувственным видом кивнул Томилин. – Его опыт драгоценен, и ты его учел – не ушел в лес, не стал повторять ошибки, за которые Марат заплатил кровью и сломанной судьбой. Но его советы, основанные на этом опыте, тебе ни к чему – у тебя другой опыт, свой, и ты в свои двадцать лет видишь дальше, чем он в свои сорок. Я правильно тебя понял?

– Более или менее, – смущенно улыбнулся юноша. – Я уважаю старших, но…

– Но иногда они говорят и ведут себя, как ослы, – дружески посмеиваясь, подсказал Томилин. – Эта проблема стара как мир, дружище. Не ломай над ней голову, она оказалась не по зубам даже самым мудрым из людей. Просто живи своим умом и не зевай. Ну, будь здоров, – заторопился он, видя, что телевизионщики уже привели свое барахло в транспортное состояние, – нам еще надо успеть кое-что отснять. Да, чуть не забыл. Мне иногда бывает нужен расторопный помощник. Ты как, не против? Сумеешь раз в неделю отлучиться на часок?

– Думаю, Марат не станет возражать, если это будет не слишком часто, – кивнул Магомет.

– Тогда держи. – Томилин протянул ему новенький мобильный телефон. – И не спорь, пожалуйста! Гордость гордостью, но в Москве без связи нельзя. Если не хочешь принять от меня подарок, считай, что я просто выдал тебе рабочий инструмент. Думаешь, у меня много лишнего времени, чтобы каждый раз приезжать сюда и сигналить под окнами? Звони, кому хочешь, говори, сколько угодно, только не забывай вовремя пополнять счет: ты можешь понадобиться мне в любую минуту, и у меня нет желания выслушивать сказочки про абонента, который находится вне зоны доступа. Усвоил?

– Да, – кивнул Магомет, пряча телефон в карман. На его лице не было радости дикаря, получившего блестящую игрушку; мобильный телефон был для него одним из благ цивилизации, о которых он прекрасно знал, но которые не мог себе позволить из-за вечной напряженки с финансами.

– Тогда пока, – сказал Томилин, протягивая для пожатия руку.

– До свидания, уважаемый, – сказал Магомет, пожав ее с должным почтением.