Читаем Спецназовские байки полностью

Азарт охватил сознание. Вот сейчас дать команду, минер нажмет кнопку и в одно мгновение семь человеческих тел превратятся в кровавые ошметки человеческого мяса…

Но если у них нет стволов… это будет плохо.

Люди подошли к месту, когда нужно было принимать какое-то решение. И Саня решился. Он чуть хрипло выговорил:

— Отставить…

Минер убрал руку с кнопки и чуть слышно выдохнул. Люди прошли в какой-то сотне метров от места расположения засады, не подозревая, что несколько секунд назад запросто могли умереть. Глядя им вслед Саня вдруг распознал за спиной крайнего автомат на плече.

— У последнего автомат… — чуть слышно сказал он.

— Поздно… — сказал Серебров.

А Саня чуть было не крикнул «огонь», но после слов подполковника сдержался, и стал корить себя. Вот бы крикнул… ну грохнули бы одного-двух, а остальные ушли бы… и такой бы шухер начался бы… только держись.

Вот дела — сидели, сидели… кости морозили, а тут вышли семеро… без оружия, как в начале казалось… да поздно распознали автомат. Можно было бы и гасить их… стопудово — духи. Но, видимо зря все. И марш ночной, и бдение, и нервы сожженные…

— У одного автомат был… — уже громче сказал Пешков.

— Прозевали… — усмехнулся Серебров. — Теперь чего об этом говорить… ладно, давай сниматься. Не будет сегодня ничего интересного больше…

Саня кивнул и направился было к дальней фишке, как тут на него по рации вышел Щука:

— Товарищ лейтенант, тут их человек двенадцать… — голос прапорщика срывался, чувствовалось, что сейчас он в чудовищном нервном напряжении.

— Кого? — задал Саня тупой вопрос.

— Духов, товарищ лейтенант… все с оружием. Идут к поселку. Все в разгрузках, камуфляжах…

Саня на миг онемел. Двенадцать человек. Опытные и матерые боевики. Это многовато для его группы в которой всего шестнадцать юнцов, впервые, так же как и он сам, вышедших на боевое задание. В голове пронеслась мысль, которую он тут же озвучил:

— Товарищ подполковник, может, это разведка из другого отряда?

— Ты что, лейтенант? Здесь только мы можем воевать ночью… все остальные — это духи…

Серебров как-то незаметно изменился. Он сразу подобрался, движения его стали резкими, уверенными. Он уже не лежал у стены, а активно действовал.

— Группа к бою! — приглушенно приказал он.

— Группа к бою! — тут же машинально сказал и Саня.

— Пятнадцать человек… до них двести метров. Что нам делать? — по рации раздался голос Щукина.

— Так, сидите там тихо. Действуем по плану! — голос Пешкова окреп. Он сбросил с себя минутное замешательство и теперь действовал уверенно и грамотно. Так, как его учили… — Пропускаете всех в нашу сторону, после чего закрываете им отход. Как мы их начнем бить, смотрите, что бы они обратно в лес не выскочили. Понял? И чтоб из леса никто к нам не подошел!

— Понял… они уже близко…

— Они бородатые? — вдруг лишний раз решил подстраховаться Пешков.

— Да… — ответил Щукин без промедления.

— Сиди там тихо… все, конец связи…

— Есть…

Щукин отключился, и теперь Саня о нем уже не думал. Он повернулся к минеру. Ухватил его снова за плечо:

— Как только я скажу, подрываешь мину!

— Да я помню, товарищ лейтенант… помню…

— Это хорошо…

Саня посмотрел в ночной бинокль, и ясно различил на фоне деревьев приближающуюся массу людей. Казалось, что он слышит их топот, их дыхание, и… запах их пота. Масса приближалась, и сомнений, что это духи, у командира группы специального назначения уже не было.

— Приготовится к бою! — еще раз оповестил он своих подчиненных, и тут же быстро двинулся по развалинам.

Первыми были Саенко и Матвеев. Они уже встали на колени перед оконным проемом и выцеливали своих потенциальных жертв.

— Стрелять только по моей команде, — предупредил Саня.

— На поражение? — спросил срывающимся голосом Саенко.

— Да, бить на поражение. Целиться в корпус. После взрыва мины не давайте им расползаться в стороны. Если взрыва не будет — гасите всех подряд. Если будут оказывать сопротивление — в первую очередь уничтожать гранатометчиков и пулеметчиков. Ясно?

Саня это сказал очень быстро и тут же, не дожидаясь от них ответа, шагнул дальше. Пулеметчик так же уже установил пулемет поудобнее, и в ночной прицел искал того, кого он сейчас будет убивать.

— По моей команде бьешь длинными очередями в уровень пояса. Понял?

— Так точно…

— Будут сопротивляться, в первую очередь вырубай гранатометчиков, потом гаси пулеметчиков…

— Я понял…

— Видно их?

— Нет пока… а сколько их, товарищ лейтенант?

— Пятнадцать или больше…

— Ох ни хрена себе…

— Мы их миной подорвем, меньше станет… а потом и повоевать можно… все, давай… жди команды, и без команды не стрелять! Даже если они под самым носом идти будут!

— Понял…

Дальше Саня не пошел. Не было уже времени. Вернулся на "командный пункт". Посмотрел в бинокль. Духи уже были очень близко. Через несколько десятков метров первый чех войдет в зону поражения мины. Саня посмотрел на минера:

— Внимание!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
60-я параллель
60-я параллель

«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.

Георгий Николаевич Караев , Лев Васильевич Успенский

Проза / Проза о войне / Военная проза / Детская проза / Книги Для Детей