Спецназовские байки

Вовка посмотрел вниз. Он знал — по условиям прыжка высота должна была быть восемьсот метров. Внизу хорошо была видна взлетно-посадочная полоса, расстеленные на траве брезентовые укладочные столы, копошащиеся люди и чулок «колдуна», который был растянул на треть своей длины.

— Первый! — выпускающий показал Вовке один палец.

Вовка кивнул.

Открылся бортовой люк. Выпускающий встал в проеме, глядя на землю. Потом резко отошел в сторону и крикнул:

— Пошел!

Вовка встал, как учили — правой рукой за кольцо, левую ногу на край проема.

Рокот винтов вертолетных, воздушный поток в лицо. Ватные ноги, сухость во рту. Восемьсот метров…

— Пошел! — снова кричит выпускающий.

Вовка посмотрел еще раз вниз. Страх сковал тело…

— Пошел боец!

Вовка знал, что если сейчас не сделает шаг, то каким позором это потом обернется на земле… презирать его будут все.

Вовка сиюминутно набрался решимости и перемахнул через проем вниз…

— Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три…

Завертело, закружило… не понять где верх, где низ… да за шиворот как будто ухватили — как котенка нашкодившего…

— Кольцо!

Вовка с силой дернул кольцо. Тут же он почувствовал, как будто проваливается в бездну — это отошла стабилизация, вытягивая из сот стропы и из камеры купол.

Вовка повис на стропах, раскачиваясь как на качелях. Парашют раскрылся нормально. Вовка осмотрел купол — все в порядке.

И тишина…

И эйфория…

Земля встретила его не очень хорошо — ветер у земли усилился и пришлось проехать по высохшей траве пару десятков метров, пока не удалось собрать нижнюю группу строп и не погасить таким образом купол…

А потом запаской по заднице со всей силы. Вот только после этого парашютист становится настоящим парашютистом!!!

На следующий день Вовка выполнил второй свой прыжок. Через четыре месяца его вернули в Уссурийск в ту бригаду, куда он призвался. Потом была командировка в Чечню. В Чечне Вовка был как все — ходил на задания, рыл выгребные ямы, валялся в медпункте с жесткой простудой, колол дрова, стоял в карауле — в общем всё, что только могло быть с бойцом отдельного отряда специального назначения в Чеченской республике в 1995 году…

Вернулись из Чечни в мае, когда в Приморье весна была в самом расцвете. Красота…

К концу октября в бригаде появилась вдруг возможность провести парашютные прыжки. Несколько дней бригада укладывала парашюты, ПДСники инструктировали личный состав до слез, в общем, готовились…

И вот выехали на прыжки под Корсаковку. Изготовились, ну, сейчас начнется…

Вовка снова свой парашют укладывал рядом с тем самым беспечным Лёнькой, которому до фонаря был собственный парашют — такое ощущение, будто у него семь жизней есть в запасе…

И вот подходит к роте начальник ПДС отряда майор Попов и говорит странные слова:

— Настоящий разведчик-спецназовец страха не знает, поэтому сегодня прыгать будем на чужих парашютах!!!

Новость огорошила. В спецназе вообще любят разные вводные, но что бы такое… Майор лично принялся раздавать парашюты и через минуту Вовка с ужасом вдруг осознал, что ему достался парашют, который укладывал бестолковый Лёнька.

В вертолете стал нарастать какой-то непонятный страх, переходящий с набором высоты в животный ужас. Вовка сидел за топливным баком и мучительно пытался вспомнить — проверял ли кто-нибудь у Лёньки укладку парашюта. И вспомнить такого факта не мог.

А машина тем временем все продолжала набирать высоту…

Блин, да что же это такое… На хрена мне парашют, в котором я не уверен??? Вот и пусть бы этот придурок прыгал, так зачем же мне???

По спине вместе с холодным потом пробежали мурашки, от которых застучало в висках, и ослабли ноги. Вот бред какой — прыгать на чужом парашюте…

Ладно на большой войне — там если ты не погибнешь при десантировании в тыл противника, так уж точно погибнешь после (или до) выполнения задачи. Но что бы вот так — в совершенно мирное время, когда тебя обязывает так легко рисковать своей собственной жизнью дурацкий приказ непосредственного начальника…

Вертолет набрал нужную высоту, и выпускающий открыл люк и высунулся, глядя вниз на район высадки. Повернулся к Вовке:

— Пошел!

Вовка встал и шагнул к проему люка. Глянул вниз. Восемьсот метров.

А на спине парашют, уложенный беспечным Лёнькой…

Вовка отшатнулся от люка:

— Товарищ капитан, я не буду прыгать…

Выпускающий посмотрел на Вовку как на дурака. Такой нормальный разведчик, в Чечне, вроде, нормально себя показал, не трусил, за других не прятался, а тут…

— Пошел!!!

Капитан попытался вытолкнуть Вовку в люк, но тот уперся и не хотел. Вовка укрепился в мысли, что прыгать с этим парашютом он точно не будет.

— Товарищ капитан, я не буду прыгать!

После еще одной попытки выбросить разведчика из вертолета, капитан махнул пилоту рукой:

— Приземляемся…

Вертолет развернулся и пошел со снижением. Коснувшись земли, машина закачалась на амортизаторах. Из вертолета одиноко вышел Вовка и повесив голову пошел к «старту», доложить майору Попову, что прыжок не выполнен по причине…

По какой причине?

Пока он шел к Попову, на него смотрела вся бригада, и каждый считал своим долгом сказать что-нибудь оскорбительное, унижающее.