Спецоперация Крым 2014

В том же духе оценивала крымские события и влиятельная английская «The Guardian». Она писала: «Крым всегда был центром пророссийских настроений, благодаря связи с Москвой, которая не прерывалась веками. Крым остается важной базой для России как стратегически, так и идеологически. В то же время Крым и Киев сегодня идеологически и географически далеко друг от друга. Референдум, инициированный правительством полуострова, стал прямым ответом на победу Майдана, которая привела к свержению пророссийского лидера в пользу антироссийского временного правительства».

Бывший глава Меджлиса Мустафа Джемилев в своем «фирменном стиле» провокатора заявил, что 99% крымских татар бойкотировали референдум. В ответ представитель общины крымских татар Севастополя Ленур Усманов сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС, что «более 50% крымских татар Севастополя пришли на избирательные участки. Мы располагаем информацией, что большинство из них высказались за вступление в состав России». По словам Усманова, большее количество крымских татар могли бы принять участие в референдуме, если бы не позиция Меджлиса: «У нас есть сведения, что представители Меджлиса останавливали людей перед входом в участки и уговаривали не принимать участие в референдуме». А председатель Кенеша (Совета) крымско-татарской общественной организации «Милли Фирка» Васви Абдураимов заявил, что «несмотря на угрозы физической расправы над теми, кто придет на выборы и не поддержит бойкот референдума, объявленный лидерами Меджлиса, большая часть крымских татар проявила гражданскую стойкость и солидарность с другими народами полуострова и пришла на референдум и проголосовала за воссоединение Крыма с Россией».

У крымского референдума 2014 года было много врагов на полуострове. Они пытались любыми способами помешать людям участвовать в голосовании, запугивали их, призывали к саботажу плебисцита. В этой подрывной работе активно участвовали не только тайные диверсанты, но и главы целого ряда районов. В частности, уже знакомый нам глава Бахчисарайского района Ильми Умеров, Белогорского – Альберт Кагичев, глава поселка Гаспри Олег Земляной, глава города Саки Сергей Гнатюк. Таких набралось десятка полтора. Они мешали составлять списки избирателей, открыто призывали сограждан не приходить на участки.

А самыми гнусными преступлениями занималась группа бандеровцев под руководством Андрея Щеку на. Участники этой группы под видом членов местной избирательной комиссии обходили дома, просили у людей паспорта якобы для сверки, а затем портили их чернилами или краской, вырывали страницы с данными о прописке. Офицеры крымского управления СБУ, перешедшие на сторону новой власти, вылавливали таких преступников десятками. Эти потуги врагов референдума, как гнилые щепки, сносил могучий весенний поток сотен тысяч людей, возвращавшихся в Россию.

* * *

Из рукописи бойца севастопольского отряда самообороны капитана I ранга в отставке Александра Ивановича Кручинина:

«Многие западные лидеры и, разумеется, киевское руководство выступили против референдума. Однако крымчан было уже не остановить. Они словно отыгрывали то, чего не могли достичь в предыдущие 23 года. Крымский республиканский институт политических и социологических исследований провел экзит-полл на 150 участках Крыма и 50 участках Севастополя. Всего было опрошено 59111 человек. За «воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта Российской Федерации» проголосовало 93% опрошенных.

В далеком Нью-Йорке отважно сражался с противниками возвращения Крыма постпред РФ при ООН Виталий Чуркин. «Итоги референдума в Крыму восстановили историческую справедливость, – заявил он на заседании Генассамблеи ООН по Украине. – Воссоединение Крыма и Российской Федерации – это добровольный выбор, и Россия не могла отказать крымчанам в поддержке их права на самоопределение, в реализации их давних чаяний».

* * *

Александр Иванович Кручинин и в погожие, и в хмурые дни любил прогуляться по Графской пристани. Там по-прежнему собирались небольшими толпами горожане чтобы обсудить севастопольские и крымские новости. Ольга Михайловна называла эти мужские сходки университетом под открытым небом. Там в разговорах часто упоминались указы и законы, постановления правительств и ссылки на конституции, фамилии и должности, там иногда мелькали такие цифры и факты, о которых Кручинин слышал впервые.

Часто бывало такое, что после возвращения домой с Графской Александр Иванович надолго «прилипал» к компьютеру, пытаясь устранить пробелы в знаниях (Димушка помог ему освоить компьютер, но печатать на нем свою рукопись он еще не мог – все так же делал авторучкой записи в «амбарной» книге). В нем проснулся штабник Кручинин, который педантично и въедливо докапывался до сути проблемы. Он с упоительной страстью шастал по необозримым просторам интернета, выискивая нужные материалы. А на Графской все чаще блистал знаниями российских, украинских и международных законов и договоров.

* * *