Спецоперация «Зверобой»

Баталин своего снайпера терпеливо дождался, разрешил ему занять позицию и только тогда бросился вперед. Немец оказался опытным бойцом. Услышав шорох, быстро перевернулся на спину, но выстрелить не успел. Защитился винтовкой, однако Сергей, изловчившись, достал его ножом. Удар пришелся справа снизу в горло. Со всей страстью и ненавистью. Немец еще сопротивлялся несколько секунд, потом дернулся и затих. Фашист залил кровью рукав его маскхалата. Баталин пытался смахнуть кровь, рука стала липкой, дрожала от напряжения. Он крепко сжал пальцы в кулаке, стараясь унять эту нервную дрожь.

Подполз Григорьев, тревожно спросил:

– Как ты, командир?

– Нормально! – прошептал Сергей. – Весь маскхалат забрызгал, сука.

– Хрен с ним, с маскхалатом. Мы тебе в Москве в военторге новый справим.

На этом «горячие» события закончились. Теперь час проходил за часом. Разведчики ждали. Разведчики сжимались, как пружина. Напряжение нарастало. Вот-вот должен прозвучать сигнал впередсмотрящего Сараскина. Но его все нет и нет. Когда эта кряква уже крякнет? Крякнула. Ожидаемо и, как всегда, неожиданно. А дальше вновь напряженная тишина. Где же этот глухой, мягкий звук немецкого автомобиля? Вот он наконец долетел до слуха разведчиков. Потом стал нарастать, двоиться, троиться. К нему примешивалися высокий треск мотоциклов. Значит, до гитлеровской колонны примерно метров триста-четыреста.

Баталин прикинул: кортеж, который появился на дороге, двигался со скоростью километров в шестьдесят, не более. Впереди катил броневик, из которого выглядывал солдат за пулеметом, потом мотоциклы с колясками, с автоматчиками и пулеметчиками, дальше три машины, черные «мерседесы», за ними снова мотоциклисты и бронемашина.

Капитан Гречин напряженно следил за броневиком, мотоциклистами, которые пересекли «красную линию», и вот уже первый «мерседес» въехал передними колесами на заветный участок. Он нажал кнопку побелевшим от напряжения пальцем, и в ту же минуту под машиной раздался оглушающий взрыв. Левый борт «мерседеса» подняло над землей. Справа и слева ударили автоматы, вниз полетели гранаты. Баталин видел, как в дыму и грохоте «мерседес» опустился на землю, и от сильного удара открылись обе двери – водительская и пассажирская. Из салона в распахнувшуюся дверь медленно сползало тело пассажира. Словно в замедленном кино – голова, откинутые со лба темные спутавшиеся волосы, характерный клинышек усов под носом.

– Гитлер! – закричал Баталин. – Гитлер, Коля!

И тут же увидел, как пуля, выпущенная из винтовки лучшего снайпера Северо-Западного фронта, размозжила голову фюрера. Брызнул желто-красный фотан. Чья-то невидимая рука схватила окровавленное тело Гитлера за шиворот и втащила его в салон.

А пули из немецких пулеметов уже взрывали землю рядом с ними. С бронемашин, словно горох, посыпались солдаты и рванулись вверх по косогору, навстречу разведчикам.

– Уходим! – прохрипел Баталин, и они вместе с Григорьевым скатились с гребня горы, рванули в лес. Там навскидку с автоматом, скрываясь за сосной, их ждал Гречин.

– Я вас прикрою! – махнул он рукой и нажал на спусковой крючок. Однако снизу, как черти из табакерки, выскочили немцы слева и справа одновременно. Их было много, рябило в глазах. Баталин ударил из своего автомата в эту серо-зеленую толпу. Григорьев упал на колено и вел прицельный снайперский огонь.

Немцы не выдержали неожиданно сильного огня и залегли. Разведчики метнули гранаты и бросились в чащу леса. Фашисты, опомнившись, метнулись в погоню. За спиной слышались крики, истошные команды офицеров, грохотали автоматы, свистели пули. Гитлеровцы наседали. Стало понятно, кому-то надо остаться на прикрытии.

– Командир, уходите, я вас прикрою! – крикнул Гречин. – Подбросьте пару гранат.

Баталин и Григорьев отдали по две гранаты, оставив себе одну на двоих. Капитан попрощался с ними, подняв вверх кулак.

– Ребята, мы забили этого зверя!

Он залег у большой ели, ветви которой, словно шатром укрыли его от врагов.

Командир группы и снайпер бежали, иногда останавливались и прислушивались. Гречин берег патроны, бил короткими очередями. Когда умолк автомат, разведчики считали про себя взрывы гранат: один, два, три…

Потом, после некоторого перерыва, капитан Авдей Гречин взорвал последнюю гранату.

Баталин и Григорьев оторвались от погони. Но надолго ли? Где остальные ребята? Коскинен и Грибной, хочется верить, уходили вместе. А вот Сараскин оставался впереди один. Наверное, он смог бы выскользнуть втихую, не открывая огонь. Но это вряд ли. Не такой характер у старшины.

Когда Сергей и Николай вышли к базе, их встречали встревоженные радисты. Коскинена с Грибным на базе не оказалось. Они появились только к утру. Иван был ранен в руку. К счастью, немецкий осколок не задел кость. Анна перевязала военинженера, его напоили чаем и уложили отдохнуть. Гречин и Сараскин в расположение группы не вернулись ни утром, ни днем.