Спецслужбы мира за 500 лет

По некоторым данным, к тому времени (ориентировочно в 1844 г.) Перовский негласно восстановил Особенную канцелярию МВД как параллельный орган политического сыска. Расследование было поручено чиновнику особых поручений И. П. Липранди, одному из лучших оперативников. Впоследствии Липранди писал, что «собрание сведений о Петрашевском, по высочайшему повелению, началось в марте 1848 года. Министру внутренних дел (так как он первый доставил известный литографированный листок, розданный в дворянских собраниях некоторым членам) приказано было по этому случаю снестись с шефом жандармов для надлежащего разъяснения содержания и смысла литографированной речи. Вследствие чего, по обоюдному их согласно, собрание этих сведений было возложено на меня, и последний присовокупил: „Чтобы мои не знали во избежание столкновения“. Я согласился на принятие этого поручения, с тем только условием, чтобы все то, что будет мною собираемо, я представлял <…> министру внутренних дел, как в существе министру полиции государства и в ведении которого я служил…».[387]

Приведенная запись полностью опровергает мнение о том, что глава Третьего отделения был не в курсе событий. Но почему глава политической полиции уступил это дело потенциальному конкуренту? Вероятнее всего, Орлов руководствоваться следующими соображениями. Во-первых, распространяемая в дворянских собраниях записка Петрашевского сама по себе еще не являлась угрозой существующему строю и никаких антиправительственных высказываний не несла. Во-вторых, о «пятницах у Петрашевского» достоверно ничего не было известно (напомним, что агентура Третьего отделения работала преимущественно в дворянских салонах). И наконец, в-третьих: свалив на МВД всю черновую работу, в случае провала расследования Орлов выходил сухим из воды. А в случае успеха он, пользуясь доверием государя, всегда имел возможность перехватить инициативу.

Липранди оказался в весьма непростой для него ситуации. Занимаясь преимущественно раскольниками, он не имел агентуры в разночинной среде. А повеление действовать в секрете от аппарата Третьего отделения предполагало соблюдение двойной конспирации: и по отношению к петрашевцам, и по отношению к «коллегам». Чтобы понять, кого брать под наружное наблюдение, Липранди надо было иметь внутри кружка своего доверенного человека. Размышляя над немногими известными ему фактами, Липранди пришел к выводу, что завербовать кого-либо из окружения Петрашевского не представляется возможным, так как достоверных данных о нелегальной деятельности кружковцев у него не было. Оставалось одно – ввести агента в окружение наблюдаемого лица. Но такого агента еще следовало найти, поскольку требования к нему предъявлялись высокие: человек одного круга с наблюдаемым, образованный, знающий иностранные языки, коммуникабельный и обладающий хорошей памятью.

На поиск подходящей кандидатуры ушло несколько месяцев, и в результате Липранди остановился на Петре Антонелли. Антонелли был студентом первого курса филологического факультета Петербургского университета. Дав согласие работать с Липранди, он оставил университет и осенью 1848 г. был оформлен канцелярским чиновником в МИД. Именно в министерстве в конце осени – начале зимы 1848 г. и состоялось его знакомство с Петрашевским.

* * *

Пятнадцатого сентября 1848 г. 5-й армейский корпус генерал-лейтенанта А. Н. Лидерса вошел в Валахию для подавления революционных выступлений. Никаких карательных функций Лидерсу осуществлять не пришлось, поскольку ни турки, занявшие Бухарест, ни «революционная» валашская милиция сопротивления его войскам не оказывали. В Петербурге создалось обманчивое впечатление, что «дух мятежа в массы не проник». Но на самом деле «дух мятежа» был загнан в подполье, а заговорщики удалились в эмиграцию (в Венгрию и Трансильванию), но не смирились. Российские войска остались в Валахии и в любой момент могли вторгнуться в Венгрию с юга.

* * *

Под влиянием европейских революций и ужесточения внутренней политики в России осенью – зимой 1848/49 гг. в среде петрашевцев возобладали революционные настроения. Наряду с теоретическими вопросами на «пятницах» все чаще обсуждались политические проблемы. Конспиративно от большинства (в кабинете Петрашевского, на квартирах братьев Дебу, Дурова и Кашкина) определялись позиции в отношении к ожидаемой крестьянской революции. Петрашевский и Спешнев пытались разработать план руководства крестьянским восстанием, которое должно было начаться в Сибири, а затем перекинуться на Дон, в Поволжье, в Москву и на Урал. На военной службе из петрашевцев состояли: Н. П. Григорьев, П. А. Кузьмин, Н. Ф. Львов, Н. А. Момбелли, А. И. Пальм, А. И. Тимковский. В русско-турецкой войне 1828–1829 гг. участвовал А. П. Баласогло, в той же войне и подавлении Польского восстания 1830–1831 гг. – К. К. Ольдекоп. На «совещаниях пяти» (Петрашевский, Спешнев, Момбелли, Львов и К. Дебу) обсуждался вопрос о создании нового тайного общества, его программе и тактике.