Спецслужбы мира за 500 лет

В конце лета 1862 г. петербургский кружок стал называться Русский центральный народный комитет, с этого же времени утвердилось название «Земля и воля». Его руководители (Н. И. Утин, Г. Е. Благосветлов, Г. З. Елисеев, Н. С. Курочкин, Н. Н. Обручев) предполагали объединить на федеративных началах подпольные кружки в разных городах. Подобные кружки существовали в Петербурге, Москве, Твери, Владимире, Нижнем Новгороде, Казани, Саратове, Астрахани, Перми, Вологде, Курске, Туле, Полтаве и, возможно, в Таганроге. Самыми крупными были петербургский и московский кружки. Первый возглавляли Н. И. Утин и А. А. Слепцов, второй – Ю. М. Мосолов и Н. М. Шатилов. Некоторые кружки поддерживали связь с Герценом, Огаревым и Бакуниным. В качестве общей политической платформы были приняты положения, сформулированные в статье Огарева «Что нужно народу?» (1861 г.): освобождение народа от чиновничества, крестьянское самоуправление, сокращение армии наполовину и т. п. Землевольцы приступили к нелегальной издательской деятельности, обращенной к народу, армии и «образованным классам»: выпустили ряд прокламаций и два номера листка «Свобода».

Автор наиболее радикальной прокламации «Молодая Россия», призывавшей к свержению самодержавия, – сын помещика, студент Московского университета П. Г. Заичневский – совместно с П. Э. Аргиропуло организовал студенческий кружок, занимавшийся выпуском запрещенной политической литературы. В июле 1861 г. Заичневский попал под арест. Прокламация «Молодая Россия» была написана в заключении, затем переправлена на свободу, в мае 1862 г. отпечатана в тайной типографии в Рязанской губернии и распространялась в Москве, Петербурге и других городах. Как вспоминают очевидцы (В. Н. Линд, Л. Ф. Пантелеев и др.), арестанта без проблем посещали любые лица, которые вели с ним антигосударственные разговоры. Это показывает, что режим содержания и охраны политических противников государства являлся неудовлетворительным.

Прокламация Заичневского произвела большое впечатление на российское общество открытой приверженностью социализму и угрозами революционной расправы с царем. «Своею кровью, – говорилось в ней, – они заплатят за бедствия народа, за долгий деспотизм, за непонимание современных потребностей. Как очистительная жертва, сложит головы весь дом Романовых! <…> Мы будем последовательнее не только жалких революционеров [18]48 года, но и великих террористов [17]92 года, мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем пролито якобинцами в [17]90-х годах. <…> Скоро, скоро наступит день, когда мы <…> двинемся на Зимний дворец истребить живущих там».[411]

Таким образом, автор открыто призывал своих сторонников к совершению тягчайших государственных преступлений.

Еще один серьезный аспект прокламации – требование независимости Польши и Литвы. Заичневский стал основателем бланкистского[412] направления в российском революционном движении. В отличие от него, руководители «Земли и воли» понимали, что могут рассчитывать на успех при захвате власти лишь в том случае, если будут опираться не только на собственные силы (подпольную организацию), но и на поддержку армии; для этого они тайно вербовали сторонников среди офицерства и вступили в контакт польскими сепаратистами. В начале декабря 1862 г. Комитет русских офицеров в Польше вошел в состав «Земли и воли».

В 1862 г. по политическим делам привлекались лейб-гвардии Саперного батальона поручик Г. Р. Посников, поручик С. Ф. Еллинский, штабс-капитан Энгель, лейб-гвардии Измайловского полка подпоручик Н. А. Григорьев, 24-го флотского экипажа юнкер В. В. Трувелер, 8-го флотского экипажа гардемарин В. А. Дьяконов. В Царстве Польском были расстреляны 4-го стрелкового батальона поручик И. Арнгольд, подпоручик П. Сливицкий и унтер-офицер Ф. Ростковский, обвиненные «в оскорблении священной особы Его Величества, в распространении между нижними чинами ложных и дерзких рассказов об особе Его Величества и о Царствующем доме, в порицании действий правительства по крестьянскому делу и в отношении к Царству Польскому, в возбуждении нижних чинов к явному неповиновению и даже бунту». Того же батальона поручик В. Каплинский и столоначальник штаба начальника артиллерии 1-й армии поручик С. Абрамович были заключены в крепость и затем сосланы. Всего в 1862 г. за политические преступления подверглись следствию и суду до 130 офицеров, в том числе 4 штаб-офицера, 15 капитанов и штабс-капитанов и 111 младших чинов.