Спящие красавицы

— Книги? — спрашивала она, подъезжая к каждой камере, в которой ещё оставались люди, не опутанные паутиной. — Не желаете ли почитать добротных ужастиков? У меня тут несколько инкарнаций барабашки.

Несколько человек взяли книги. Большинство же смотрели новости, которые сами по себе были полны ужасов. У крыла «В» её остановил офицер Уэттермор и принялся разглядывать корешки. Мойра, совсем не удивилась увидеть его здесь — офицер Уэттермор был голубым, как Новый Орлеан в первую ночь Марди Гра[81]. Если у него дома были женщины, она бы сильно удивилась.

— Дрянь это всё, как по мне, — сказал он. — Давай быстрее и проваливай, Мойра.

— Да, офицер. Иду в крыло «А». Там осталась пара человек. Доктор Норкросс даёт им «прозак», но читать они всё ещё любят.

— Хорошо. Только держись подальше от Фитцрой и камеры в конце коридора, ясно?

Мойра улыбнулась.

— Разумеется, офицер Уэттермор. Спасибо вам! Спасибо огромное!

Помимо ведьмы, в крыле «А» находилось ещё двое. И то, во что превратилась Китти Макдэвид.

— Не, — сказала женщина из камеры А-2. — Не могу читать, не могу. От лекарств Норкросса у меня всё перед глазами плывёт. Не могу читать. В коридоре кричали. Не люблю, когда кричат.

В А-8 сидела Ангелочек. Она посмотрела на Мойру опухшими непонимающими глазами.

— Катись дальше, Мо-Мо, — сказала она, когда Мойра, вопреки указанию офицера Уэттермора, подъехала к её камере и предложила книги. Она дошла почти до конца коридора. Она обернулась через плечо и увидела Уэттермора, стоявшего к ней спиной и разговаривавшего с офицером Мёрфи, которого девочки называли Тигра, как из сказки про Винни Пуха.

— Мойра…

Голос был тихим, но ясным. Каким-то даже звонким.

Это была новенькая. Эви. Ева. Та, которая, судя по Библии, сорвала и съела плод с Древа Познания и вместе с мужем была изгнана из Райского сада в мир боли и страдания. Мойра прекрасно разбиралась в изгнании. Её изгнали в Дулинг за то, что она изгнала мужа и двоих детей, не считая Слаггера, в вечность.

Эви стояла у решетки камеры и смотрела на Мойру. И улыбалась. Мойра ещё ни разу в жизни не видела такой улыбки. Может, она, конечно и ведьма, но роскошная. Она просунула через решетки руку и вытянула тонкий элегантный палец. Мойра покатила тележку дальше.

— Ни шагу дальше, заключённая! — выкрикнул офицер Тиг Мёрфи. — Стой там, где стоишь!

Мойра продолжала идти.

— Держи её! Стоять! — закричал Мёрфи и она услышала за спиной топот тяжелых ботинок.

Мойра развернула тележку посреди коридора, создавая тем самым, временный барьер. Разложенные на ней книги попадали на пол.

— Стоять! Я сказал, стоять!

Мойра пошла к камере, на ходу, вынимая из-за пояса заточенную зубную щётку. Ведьма стояла на месте. «Она не знает, что я ей приготовила», — подумала Мойра.

Она вытянула руку вдоль бедра, готовясь, неожиданно пырнуть её прямо в грудь. Или в печень. Но, взглянув ей в глаза, она замедлилась, а затем и вовсе остановилась. Мойра не видела в них зла, лишь спокойную заинтересованность.

— Ты же хочешь быть с ней, правда? — шепотом спросила Эви.

— Да, — ответила Мойра. — Очень, очень хочу.

— Будешь. Только, для этого нужно уснуть.

— Не могу. Бессонница.

Уэттермор и Мёрфи неумолимо приближались. На то, чтобы ударить ведьму и прервать эпидемию оставалось, лишь несколько секунд. Но, Мойра не стала. Чёрные глаза незнакомки захватили всё её внимание, и Мойра поняла, что не способна сопротивляться этому. Это были даже не глаза, а чёрные бездонные ямы.

Ведьма прильнула лицом к решеткам, не отрывая взгляда от Мойры.

— Целуй меня, быстро. Пока есть время.

Мойра, не раздумывая, выронила заточку и прижалась к её лицу. Их губы соприкоснулись. Тёплое дыхание Эви проникло ей в рот и дальше, в горло. Мойра ощутила, как в глубинах её сознание появилась сонливость, прямо, как в детстве, когда она лежала в кроватке, сжимая Фредди и Тэдди одной рукой, а плюшевого дракона Гусси другой. За окном бушевала снежная буря, а она в кровати, в полной безопасности, постепенно погружается в царство снов.

Когда к ней подбежали Билли Уэттермор и Тиг Мёрфи, она уже лежала на спине возле камеры Эви, на её лице, в волосах появились первые белые полоски паутины.

Глава 18

1.

Возвращаясь домой, Фрэнк ожидал порцию очередной раздражающей херни от Элейн, но ситуация повернулась иначе. Впервые за много дней, проблема решилась сама собой. Так, почему же ему так тревожно?

Его бывшая жена лежала на кровати, рядом с дочерью, обняв ту за плечи. Кокон вокруг её лица был ещё тонким, он напоминал шарик из папье-маше. На прикроватном столике лежала записка: «Я молилась за тебя Фрэнк. Надеюсь, и ты помолишься за нас. Э.»

Фрэнк смял записку и швырнул её в урну возле кровати. На стенке урны была изображена танцующая чернокожая диснеевская принцесса Тиана в зеленом платье. За ней следовала стая разнообразных животных.

— Сказать тут нечего, — промолвил Гарт Фликингер, поднимаясь вслед за Фрэнком в комнату Наны.

— Да уж, точно, — ответил Фрэнк.