— Звонившая сообщила о нескольких убийствах рядом с лесопилкой Адамса. Может она, конечно, всё выдумала, или ошиблась, или у неё глюки, но там, определенно, что-то громыхнуло. Вы, разве, не слышали?
— Нет. Рассказывай, что, там, у тебя?
— Могу проиграть разговор…
— Не надо. Так рассказывай.
Линни рассказала об обкуренной девке, двух убитых, продавщице косметики, взрыве, дыме.
— Кого послала?
— Четвертую. Терри и Роджера. Согласно последнему докладу, они в километре от места.
— Ладно. Хорошо.
— Вы…
— Выезжаю.
Она была уже на полпути к внедорожнику, когда заметила, как на неё таращился Антон Дубчек. Он был без рубашки, штаны плотно обтягивали бёдра. Складывалось впечатление, будто он пришел на кастинг для майского разворота календаря «Чиппендейла»[14]. Он стоял возле кузова своего грузовика и чистил инструмент. «Чистка бассейнов от Антона» — было написано на борту машины флорентийским шрифтом.
— Чего уставился?
— Утро замечательное, — отозвался Антон и улыбнулся лучезарной улыбкой, которая, наверное, сводила с ума всех официанток во всех барах трех ближайших округов.
Лила посмотрела вниз и заметила, что не застегнула рубашку. Белоснежный лифчик под рубашкой, конечно, демонстрировал меньше, чем оба её купальника, но у мужчин была какая-то фиксация на женском нижнем белье. Когда они видели женщину в лифчике, у них были такие лица, будто они выиграли 50 баксов в пятидолларовую лотерею. Блин, Мадонна в своё время на этом карьеру сделала. Причём, задолго до рождения Антона.
— Всё работает, Антон? — спросила она, застегиваясь и заправляясь.
— Вы удивитесь, — его улыбка стала шире.
Ах, какие зубки. Удивится она, конечно.
— Задняя дверь открыта, можешь взять банку колы. Только, запри перед уходом, хорошо?
— Приказ ясен, — он шутливо отдал воинский салют.
— И никакого пива. Даже для тебя ещё слишком рано.
— Всегда найдется место, где сейчас пять ча…
— Не шути со мной, Антон. У меня была трудная ночь и, судя по всему, будет нелегкий день.
— Вас понял. Только, шериф. У меня плохие новости: у вас там голландский вяз во дворе растет. Я оставлю вам номер своего знакомого садовника? Вы, же, не позволите…
— Ладно, спасибо, — Лиле не было никакого дела до деревьев, этим утром, уж, точно. Впрочем, она по достоинству оценила наступившую черную полосу: свою ложь, недомолвки Клинта, усталость, пожар, трупы, а, теперь, ещё и заболевшие деревья. И это, ещё 9 утра нет. Если выяснится, что Джаред сломал руку, или ещё что-то в таком роде, она, немедленно, поедет в церковь святого Луки и будет умолять отца Лафферти принять её исповедь.
Она выехала на дорогу и направилась по Тремэйн стрит, по пути, проехав под красный. Не будь она шерифом, это стоило бы ей немалого штрафа. Заметив дым со стороны Шоссе-17, она включила проблесковые маячки, приберегая звуковую сирену для делового центра Дулинга. Пусть все напрягутся.
Фрэнк Гири сидел в машине, напротив школы, ждал, когда загорится зеленый и колотил пальцами по рулю. Он направлялся к дому судьи Сильвера, тот позвонил ему на мобильник и вызвал к себе. Причина вызова не укладывалась у него в голове — судейского кота Кокоса сбила машина.
На дороге появилась знакомая бездомная женщина, одетая в такое количество одежды, что из-под неё едва виднелись ноги. Она прошла мимо его грузовика, толкая перед собой тележку, по дороге, что очень активно обсуждая сама с собой. Наверное, одна из её личностей задумала устроить праздничную вечеринку для другой. Иногда он думал, что, наверное, хорошо быть сумасшедшим. Не таким, конечно, каким его считала Элейн, а настоящим сумасшедшим. Говорить с самим собой, толкать перед собой тележку, полную всякого хлама, на вершине которого возвышалась бы половина манекена.
О чём могут беспокоиться психопаты? О чём-то своём сумасшедшем, хотя Фрэнку всё казалось намного проще. Налить ли мне сегодня молока с хлопьями на голову или в почтовый ящик? Если вы — псих, выбор из подобных вариантов окажется для вас сущим стрессом. Для Фрэнка стрессом были предстоящие сокращения муниципального бюджета Дулинга, из-за которых он может вылететь с работы. Для него было стрессом видеться по выходным с дочерью и стараться сдерживать себя. Стрессом было и то, что Элейн будет ждать от него, что он не сдержится. Жена постоянно его пилила, разве этого недостаточно для стресса? По сравнению с этим, выбор между молоком на голову и почтовым ящиком для него не являлся какой-то трудностью. Хлопья — на голову, молоко — в ящик. Всё. Вопрос закрыт.
Загорелся зеленый и Фрэнк повернул налево, на Мэллой.
На противоположной стороне улицы бездомная женщина, когда-то, в далеком прошлом, звавшаяся Эсси Уилкокс, а теперь просто Старуха Эсси, закатила тележку на небольшой травяной газон, окружавший парковку у школы. Затем, она последовала к открытому стадиону, точнее к густым кустарникам, за его пределами, где было оборудовано её жилище.