Спящие красавицы

На скулах Трумэна проступили красные пятна. В тех местах, где его ногти впились в запястье женщины, проступила кровь, но та не отпускала захват. Его крик перерос в свист. Свободной рукой Трумэн нащупал на поясе охотничий нож и вытащил его.

Женщина вошла в трейлер, и второй рукой перехватила руку Трумэна с ножом. Она толкнула его на стену трейлера. Всё произошло так быстро, что Тиффани не смогла разглядеть лица незнакомки, она видела только её длинные волосы до плеч, такого черного цвета, что они, казалось, имели зеленоватый оттенок.

— Э, э, э! — закричал приятель Трумэна, поднимаясь и доставая из-под стопки бумаг пистолет.

Красные точки на щеках Трумэна стали фиолетовыми пятнами. Он издал звук, похожий на шелест кроссовок по деревянному настилу, его лицо исказилось в грустной клоунской улыбке, а глаза вращались в разные стороны. Тиффани видела, как его сердце бешено колотилось под ребрами. Сила женщины казалась непреодолимой.

— Э! — снова позвал друг Трумэна, когда женщина ударила того головой о стену. Нос Тру сухо хрустнул.

На потолок брызнула кровь, несколько капель попали на плафон лампы. Мотыльки, словно взбесились, они изо всех сил колотили в стекло, звуча, при этом, будто кубики льда в стакане.

Перед тем, как закрыть глаза, Тиффани увидела, как женщина швырнула Трумэна к столу. Дружок Трумэна уже стоял на ногах, направив на неё пистолет. По всему трейлеру разнесся звук удара каменного шара для боулинга. На лбу Трумэна появилась неровная рана. Один его глаз оказался накрыт старым носовым платком, который зацепился за бровь. Кровь залила рот Трумэна, стекая с подбородка на пол. Тиффани подумала о губках на автомойках, которыми мыли лобовое стекло.

Второй выстрел проделал в плече Трумэна дыру, кровь брызнула на лицо Тиффани, женщина бросилась на приятеля Трумэна, прикрываясь его телом. Стол не выдержал веса троих человек и развалился. Тиффани не услышала собственного крика.

Время ускорилось.

В себя Тиффани пришла в шкафу, накрытая плащом до самого подбородка. Серия сильных ударов раскачивала трейлер из стороны в сторону. Тиффани вспомнила времена в Шарлотсвилле, работу в закусочной, колотушку, которой повар отбивал телятину. Удары были очень похожими. Послышался скрип гнущегося металла и пластика, затем, удары стихли. Трейлер перестал раскачиваться.

В дверь шкафа постучали.

— Ты в порядке? — спросила женщина.

— Уходи! — выкрикнула Тиффани.

— Тот, что был в ванной, сбежал через окно. О нём можно не беспокоиться.

— Что ты наделала? — всхлипнула Тиффани. Она вся была покрыта кровью Трумэна и совсем не хотела умирать.

Женщина ответила не сразу. И не так, как она хотела. Тиффани, видела и слышала, что она натворила.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала она. — Просто отдохнуть.

Через несколько секунд, сквозь звон в ушах, оставшийся от выстрелов, Тиффани услышала, как закрылась входная дверь.

Она сжалась под плащом и принялась повторять имя Трумэна.

Он научил её курить дурь. «Короткими затяжками, — говорил он. — И тебе полегчает». Лжец. Какой же тварью он был, каким чудовищем. Так, почему же она плакала по нему? Она не знала. Ей хотелось бы знать, но она не знала.

8.

Продавщица косметики, которая, конечно же, никакую косметику не продавала, пошла в лабораторию по производству мета. С каждым шагом запах пропана усиливался, пока не заполонил всё вокруг. Позади себя она оставляла аккуратные маленькие белые следы, словно, сделанные из пуха. Подол рубашки хлопал по стройным бедрам.

У входа в лабораторию она подняла кусок бумаги. Сверху большими синими буквами было написано: «РАСПРОДАЖА КАЖДЫЙ ДЕНЬ!» Ниже были фотографии холодильников разнообразных размеров, стиральных и посудомоечных машин, микроволновых печей, пылесосов «Dirt Devil», уплотнителей мусора, кухонных комбайнов и прочего. На одной из картинок была изображена стройная молодая женщина, с улыбкой склонившаяся над дочкой, такой же светловолосой, как и мама. Ребенок держал на руках пластиковую куклу и тоже улыбался. Также на листе были изображены большие телевизоры, на экранах которых крепкие мужчины играли в футбол, бейсбол, ездили на гоночных машинах. Были фотографии огромных грилей, за которым стояли мужчины, державшие огромные вилки и гигантские щипцы. Об этом, хоть не говорилось прямо, но изображение утверждало, что женщины должны работать и ухаживать за потомством, пока мужчины жарят мясо.

Эви свернула рекламный проспект в трубочку и принялась щелкать пальцами левой руки у самого края бумаги. При каждом щелчке пальцы высекали искру. После третьей попытки бумага занялась пламенем. Эви тоже умела жарить. Она подняла самодельный факел вверх и швырнула его в хижину. Она быстро ушла оттуда, через лес срезая путь к шоссе-43, известному в народе как Дорога К Лысой Горе.

— Много дел, — сказала она кружившим вокруг мотылькам. — Много, много, много дел.

Когда хижина взорвалась, она не обернулась, даже, когда над головой пролетел кусок раскаленной стали.

Глава 2

1.