Спящие красавицы

Эви вздохнула и из глаз её полились слёзы. Ангелочек говорила правду, истинную правду, правду о том, как работало это место и это время. Конечно, вероятность того, что именно так всё обстояло с Ангелочком, была очень низка — она была плохой женщиной и совершенно безумной. И, всё же, она говорила правду: те мужчины причиняли ей боль и могли навредить той девочке, будь у них такая возможность. Те и многие другие, помимо них. Сама земля ненавидела мужчин, но ей нравилось, что их мертвые тела удобряли её.

— Почему ты плачешь, Эви?

— Потому что я всё чувствую, чувствую всю боль. А теперь, тихо. Если позволишь ещё одну цитату из «Генриха IV» — начинается игра, пора действовать.

— Как?

Вместо ответа, в конце коридора открылась дверь и послышались шаги. Появились доктор Норкросс, офицеры Мёрфи и Куигли и двое незнакомцев.

— Где их пропуска? — выкрикнула Ангелочек. — У них нет права сюда заходить!

— Тихо, я сказала, — прошипела Эви. — Иначе, я сама тебя заткну. Наступает важный момент, Ангелок, не лезь.

Клинт остановился напротив камеры Эви. Рядом с ним встала женщина. Под глазами у неё висели фиолетовые мешки, однако сами глаза были живыми и яркими.

Эви сказала:

— Здравствуйте, Микаэла Коутс, она же Микаэла Морган, я Эви Блэк, — она протянула руку через решетки. Тиг и Рэнд инстинктивно дернулись вперед, но Клинт расставил руки в стороны, удерживая их на расстоянии.

Микаэла спокойно пожала протянутую руку.

— Полагаю, вы видели меня в новостях.

— К сожалению, я не смотрю новости. Слишком удручают.

— Тогда, откуда…

— Могу я обращаться к вам Мики, по примеру вашего друга — доктора Фликингера?

Гарт аж подскочил.

— Жаль, вы не смогли повидаться с матерью, — продолжала Эви. — Она была хорошим руководителем.

— Тупая пизда, — бросила Ангелочек и, когда Эви предостерегающе закашлялась, добавила: — Всё, всё. Молчу.

— Откуда вы… — повторила Микаэла.

— Откуда я знаю, что директор Коутс — ваша мать? Или откуда я знаю, что вы взяли псевдоним Морган, потому что какой-то безмозглый профессор журналистики убедил вас в том, что телеаудитория лучше запоминает простые фамилии? О, Мики, не нужно было с ним трахаться, хотя вы сейчас и сами это понимаете. По крайней мере, выкидыш избавил вас от принятия тяжелого решения, — Эви хохотнула и тряхнула головой, отчего её черные волосы разлетелись в стороны.

За исключением красных глаз, Микаэла стояла совершенно бледная. Когда Гарт коснулся её плеча, она вцепилась в его ладонь, как утопающий цепляется за спасителя.

— Откуда ты всё это знаешь? — выдавила из себя Микаэла. — Кто ты, вообще?

— Я женщина — услышь мой крик, — Эви снова звонко рассмеялась, будто колокольчики зазвенели. Затем она обратилась к Гарту: — Что касается вас, доктор Фликингер, позвольте дружеский совет. Вам нужно прекратить употреблять наркотики и чем скорее, тем лучше. Кардиолог, ведь, уже вас предупреждал. Другого предупреждения не будет. Продолжите накуриваться этими кристаллами, и инфаркт неминуем, — она закрыла глаза, будто ярмарочная предсказательница и открыла их снова. — Через восемь месяцев. Может, девять. И скорее всего, это произойдет во время просмотра порно, вас найдут со спущенными штанами и бутылкой лубриканта в руке. Стыдно, в 53 года-то.

— Могло быть и хуже, — сухо произнес Гарт.

— Конечно, это если повезет. Останетесь здесь, с Микаэлой и Клинтом, и согласитесь защищать меня и остальных женщин, умрете гораздо раньше.

— У вас самое симметричное лицо, какое я когда-либо видел, — Гарт прочистил горло. — Может, хватит нас пугать?

Но Эви не замолкала:

— Очень жаль, что у вашей дочери гидроцефалия, однако это не извиняет вас в желании навредить своему когда-то хорошему и крепкому телу.

Офицеры удивленно уставились на неё. Клинт, конечно, надеялся, что она явит какие-то признаки своей сверхъестественности, однако это превзошло все его ожидания. И, как будто он высказал эту мысль вслух, Эви повернулась к нему… и подмигнула.

— Откуда ты знаешь про Кэти? — выкрикнул Гарт. — Откуда?

Эви ответила, глядя на Микаэлу:

— У меня в этом мире повсюду соглядатаи. Они всё мне докладывают. Помогают мне. Я как Золушка, только чуть другая. Я люблю их.

— Эви… мисс Блэк, это вы в ответе за всех уснувших женщин? И, если это возможно, можете ли вы их разбудить?

— Клинт, вы уверены, что это разумно? — спросил Рэнд. — Разрешать интервью в тюрьме? Не думаю, что директор Коутс позволила…

В этот момент в коридоре появилась Джанет Сорли, держа на весу подол своей майки.

— Свежий горох! — выкрикнула она. — Кому свежий горох?

Эви, казалось, потеряла нить разговора. Её руки изо всех сил сжали решетки камеры, так, что костяшки побелели.

— Эви? — подал голос Клинт. — Эви, вы в порядке?

— Да. Я понимаю, Клинт, что нужно спешить, но у меня возникло другое дело. Подождите, пока я с ним разберусь, — и добавила, скорее для себя, чем для остальных: — Мне жаль, но долго он не продержится — Пауза. — Он очень скучает по коту.

6.

Судья Сильвер прошел почти всю парковку перед «Олимпией», когда его догнал Фрэнк. На плечах пальто старика блестели бусинки влаги.