Спящие красавицы

Судья Сильвер, в силу возраста, уже редко садился за руль. Когда же садился, ездил не быстрее 80 км/ч и не важно, сколько машин плелось позади. Когда они начинали сигналить и подрезать его, он обычно прижимался вправо и позволял им проехать. Он переживал из-за того, что рефлексы и зрение его ухудшились. К тому же, он уже пережил три инфаркта и знал, что проведенная два года назад на клапане сердца операция лишь оттягивала неминуемый конец. Ко всему этому он относился достаточно спокойно, однако совершенно не желал умирать за рулем машины, ведь из-за этого могли пострадать непричастные. И лимит скорости в 80 км/ч позволял, по его мнению, успеть нажать на тормоза и съехать в сторону, когда, наконец, настанет его время.

Однако сегодня всё было иначе. Выехав с Болл Ферри на Олд Каулин Роуд, оказавшись там, где не бывал уже лет пять, он поехал быстрее, пока стрелка не остановилась на 120 км/ч. Он позвонил Райнголду на сотовый, тот ответил и согласился встретиться, что уже было хорошим знаком. Судья, старый хитрый лис, не стал обсуждать по телефону истинные причины желания встретиться — мера предосторожности, может и чрезмерная, но он всегда отличался повышенной осторожностью. Плохим знаком было то, что судья, внезапно осознал, что не доверяет Фрэнку Гири, с легкостью рассуждавшему об организации штурма тюрьмы. Его доводы там, в «Олимпии» звучали разумно, но вся эта задумка находилась далеко за гранью разумного. Судье не было никакого дела до того, насколько разумными были доводы Фрэнка, когда речь шла о последних доводах в пользу разрешения проблемы.

По лобовому стеклу туда-сюда двигались дворники, стирая с него редкие капли дождя. Он включил радио и настроил его на новостную станцию Уиллинга.

— Практически все городские службы прекращают работу до особого распоряжения, — произнес диктор. — И предупреждаем, также, о строжайшем соблюдении комендантского часа, начиная с девяти вечера.

— Ну, удачи, — пробормотал судья.

— А теперь, к главной новости. Из Чарльстона, Атланты, Саванны, Далласа, Хьюстона, Нового Орлеана и Тампы сообщают об усилении активности так называемых отрядов поджигателей, появившихся в результате лживых сообщений о том, что наросты — или коконы — вызываемые вирусом «авроры» распространяются воздушно-капельным путём, — диктор замолчал, а когда заговорил снова, в его речи послышался местный акцент. — Сограждане. Я рад сообщить, что здесь, в Уиллинге нет ни единого представителя этих банд. Мы все любим наших женщин и их убийство во сне, каким бы жутким он ни был, является жесточайшим преступлением.

Слово «жесточайшим» он произнес как «жесщайшим».

«Лэнд Ровер» судьи Сильвера только что проехал предместья соседнего с Дулингом городка под названием Мейлок. Дом Райнголда в Каулине находился минутах в двадцати езды.

— В упомянутые города стянуты отряды Национальной гвардии с приказом стрелять на поражение в каждого идиота, который не откажется от своих действий. И, слава богу! Центр контроля заболеваний сообщает, что нет никаких сведений относительно…

Лобовое стекло запотело. Не прекращая следить за дорогой, судья Сильвер наклонился и нажал кнопку кондиционера. Загудел вентилятор. Изо всех щелей, внезапно, выпорхнули мотыльки и облепили голову судьи. Они путались в его волосах, садились на щеки. Но, что хуже всего, они закрывали глаза. Ему на ум пришли слова одной из тётушек, сообщавшей ему, совсем юному мальцу, какие-то непреложные факты, вроде того, что верх — это верх, а низ — это низ.

— Никогда не три глаза, если дотронешься до мотылька, Оскар, — говорила она. — От пыли, что остается на их крыльях, ты можешь ослепнуть.

— Отвалите! — выкрикнул судья, убрал руки с руля и принялся колотить ими по лицу. Мотыльки продолжали появляться из кондиционера, сотни, может, тысячи. Весь салон «Лэнд Ровера» заполнился ими. — Отвалите! Отвалите! Отва…

Левая сторона груди внезапно налилась свинцом. По левой руке электрическим разрядом пробежала боль. Он открыл рот, чтобы закричать и туда внутрь забрались сразу несколько мотылков, касаясь лапками языка и дёсен. Он попытался вдохнуть, и они проникли в глотку и заткнули собой трахею. «Лэнд Ровер» вильнул влево. Шедший по встречной полосе грузовик, едва успел уйти вправо, улететь в канаву и избежать, таким образом, столкновения. На противоположной стороне дороги никакой канавы не было, лишь заградительные рельсы, отделявшие мост от быстрого течения Доррс Холлоу. Машина Сильвера проломила эти заграждения и полетела вниз. Судья Сильвер, к тому моменту уже мертвый, вылетел через лобовое стекло и упал в воды реки Доррс Холлоу, являвшейся притоком Боллс Крик. Один из мотыльков тоже оказался в воде. Он немного проплыл дальше и утонул.

Остальные мотыльки вылетели из перевернутой машины и, собравшись в стаю, направились обратно в Дулинг.

8.

— Терпеть этого не могу, — произнесла Эви, как показалось Клинту, обращаясь сама к себе. С края глаза она смахнула слезу. — Чем дольше я нахожусь здесь, тем больше становлюсь человеком. Совсем забыла об этом.