Спящие красавицы

— Вы не можете уйти! Вам нельзя бросать свой пост!

— Почему? Вы же бросили, — Клинт заметил, как Хикс вздрогнул и пожалел о сказанном. Он медленно взял руку Клинта в свою и убрал с куртки. — Вы проведали свою жену, теперь, я проведаю Лилу и Джареда и вернусь.

— Когда?

— Как только смогу.

— Вот бы, они все уснули! — выпалил Хикс. У него был голос, как у обиженного ребенка. — Все эти воровки, шлюхи, наркоманки, все! Надо было выдать им снотворное, вместо кофе! Это бы решило все проблемы!

Клинт, молча, смотрел на него.

— Ладно, — поддался Хикс и пожал плечами. — Я всё понимаю. У вас есть любимчики. Просто… женщины… у нас полная тюрьма женщин!

«Ты, только, сейчас это понял?» — подумал Клинт, но вслух спросил, как дела у его жены. Раньше надо было спросить об этом. К тому же, блин, Хикс же, справился о состоянии Лилы.

— Не спит, пока что. У неё… — он прочистил горло и отвёл взгляд. — У неё есть стимуляторы.

— Это хорошо. Я вер…

— Док, — по внутренней связи раздался голос Ванессы. Она стояла у главного входа, оставив будку охраны пустовать — немыслимое дело в иные времена. — Вам нужно кое на что взглянуть.

— Не могу, Ванесса. Мне нужно проведать Джареда и повидаться с Лилой…

«Так, что на прощания времени нет», — додумал про себя Клинт. Внезапно, его настигло осознание, что это их последний разговор. Сколько она ещё продержится? Недолго. По телефону её голос звучал так, будто, одной ногой она уже была в другой реальности. Стоит ей лишь закрыть глаза, как пути назад уже может и не быть.

— Я понимаю, — ответила Ванесса, — но это только на минутку. И вы тоже, мистер Хикс. Это… не знаю, возможно, это всё изменит.

2.

— Смотрите на второй монитор, — сказала Ванесса, когда они подошли к будке.

Второй монитор показывал коридор крыла «А». На нём Джанет Сорли и Ангелочек Фитцрой толкали тележку к последней, десятой камере крыла. Перед тем, как войти туда, они остановились поболтать с необычайно крупной заключенной, которая, по неведомой причине до сих пор оставалась в карантине.

— По меньшей мере, уже десять женщин уснули и обернулись этой белой дрянью, — заговорила Ванесса. — Может, уже пятнадцать. Большинство лежат у себя в камерах, но трое в комнате отдыха и одна в мебельном магазине. Эта херня обволакивает их сразу же, стоит им закрыть глаза. Но только…

Она нажала кнопку на пульте, и на мониторе возникло помещение камеры А-10. Новенькая лежала в койке с закрытыми глазами. Её грудь медленно вздымалась и опускалась.

— Только, не она, — продолжила Ванесса. В её голосе послышалась тревога. — Новенькая спит, как младенец, а её лицо, будто только что вымыли с мылом.

«Вымыли с мылом», — повторил про себя Клинт. Его сознание уцепилось, было, за какую-то мысль, но она упорхнула под напором переживаний за Лилу и размышлений об увиденном на экране монитора.

— Если её глаза закрыты, это ещё не значит, что она спит.

— Послушайте, док. Я тут работаю подольше вашего. Я знаю, когда они спят, а когда притворяются. Вот, она — спит, и спит уже, минимум, 45 минут. Кто-нибудь что-нибудь уронит, или громко заговорит, она дернется и повернется на бок.

— Продолжайте за ней наблюдать. Когда вернусь, доложите, — сказал Клинт. — Мне пора.

Несмотря на заверения Ванессы, что она легко отличит настоящий сон от притворного, она его не убедила. А ещё нужно увидеть Лилу, пока есть возможность. Он не хотел расставаться с ней, когда между ними оставалось… непонимание.

Он уже был на пути к машине, когда мысль, за которую он зацепился несколькими минутами ранее, вернулась. Эви Блэк разбила лицо о решетку машины Лилы, а теперь, спустя, всего несколько часов, на нёй не было ни единой царапины. Ничего, кроме вымытой с мылом кожи.

3.

Джанет толкала тележку, а Ангелочек шла рядом и изо всех сил колотила по чану с кофе железной поварешкой, при этом, крича:

— Кофе! Особый кофе! У меня хватит на всех! Хватит дрыхнуть — пора пыхнуть!

В крыле А почти никого не было. Большинство камер были пустыми.

Чуть ранее, Ри продемонстрировала реакцию, которую, позже, показали очень многие. Их особый кофе казался отличной идеей, пока не приходило время его пить. Ри глотнула, вздрогнула и вернула чашку.

— Господи, Джанет. Сок я, конечно, выпью, но эта штука — слишком крепкая.

— Крепко, чтоб не плющить репку! — воскликнула Ангелочек. Этим вечером её южный говор куда-то делся, его место занял диалект гетто. Джанет гадала, сколько же чашек этого кофе проглотила сама Ангелочек. Судя по всему, для неё не составит труда выпить всё. — Мощная штука, развеет скуку. Будешь фурией, а не мумией.

Одна из заключенных крыла «А» посмотрела в их сторону.

— Если это рэп, то я за возвращение диско!

— Хорош диссить[75] мои рифмы, йоу. Мы вам помогаем. Не будешь пить — начнешь тупить.