Спящий

— В настоящее время Храмовая стража удерживает центр города, — епископ очертил неровный овал, — в то время как предместья находятся в руках мятежников, причем их число постоянно растет за счет подходящих к столице подразделений. Также потенциальную опасность представляют расквартированные в городе войска, здесь, здесь и здесь, — епископ водил указкой по карте. — В настоящее время они блокированы стражей в своих казармах и ведут себя спокойно, но сохранят ли они свой нейтралитет, если начнется столкновение с мятежниками, неизвестно.

— Что значит — «если»? Что значит — «если»?! — кардинал Ингиды раздраженно встал. — Мы должны восстановить порядок, мы должны наказать зачинщиков, и, значит, так и будет! В этом не может быть никаких сомнений! — кардинал выдохнул, пытаясь успокоиться. — Мне совершенно не нравится пораженческий тон Вашего доклада, господин епископ. В частности, почему Вы полагаете, что лучший из возможных вариантов поведения гарнизона — его нейтралитет? Почему не поддержка Собрания, как законного правительства Федерации? Вы уже готовы сдаться, хотя никаких оснований для этого нет! Нам надо лишь дождаться подхода вызванных с фронта частей, и мятеж будет подавлен!

— Ваше Высокопреосвященство, — епископ хмуро взглянул на кардинала, отвел взгляд. — Мне неприятно это говорить, но настроения в армии, они… В общем, уверены мы можем быть только в преданности частей Храмовой стражи. Но даже если мы отзовем находящиеся на фронте дивизии стражи, потребуется около месяца, чтобы они прибыли сюда. А герцог, по имеющимся у меня данным, будет здесь уже послезавтра. Кроме того… — епископ нерешительно замолчал.

— Что — кроме того? Договаривайте, господин епископ! — кардинал заходил по кабинету. — Я хочу знать все новости, какими бы плохими они ни были.

— Ваше Высокопреосвященство, я не уверен в общей целесообразности подобных акций.

— Что вы имеете в виду? — кардинал остановился, удивленно посмотрел на епископа.

— Ваше Высокопреосвященство, я хочу сказать, что чувства не должны брать верх над разумом, — епископ кусал губу. — Мы можем считать себя правыми, их мятежниками, но и мы, и они — граждане Федерации, любящие ее и заботящиеся о ее благе. Возможно, они видят это благо по-другому, не так, как мы. Но не это главное. Главное, что ведь мы с ними на самом деле не враги, и наши разногласия — всего лишь разногласия, и вполне преодолимы. Да, у нас происходят конфликты, мы играем по весьма жестким и грубым правилам, и все же они есть, эти правила, и мы никогда не доходили до того, чтобы ставить под угрозу безопасность Федерации. Кто-то признавал себя проигравшим и отходил.

— Что?!

— Ваше Высокопреосвященство, на этот раз проиграли мы, — епископ твердо посмотрел на кардинала. — И мы должны признать это.

— Ты, ты… — кардинал в бешенстве сжал кулаки. — Ты понимаешь, что ты предлагаешь?!

— Да, — епископ кивнул. — У них больше сил, чем у нас, им ничего не стоит смахнуть храмовников, вышвырнуть нас со всех занимаемых нами позиций, и все же они ждут. Потому, что они играют по правилам. Потому, что они не хотят, чтобы федераты сражались с федератами, не хотят начинать то, что может расколоть нашу страну, ввергнуть в пожар гражданской войны. И мы должны последовать их примеру.

— Нет, ты не понимаешь! — кардинал скрипнул зубами.

— Ваше Высокопреосвященство, жизнь на этом не кончается, все еще будет, поверьте! Мы выигрывали, мы проигрывали, мы выиграем снова. Это не конец света, просто неудача…

— Ты не понимаешь!! — рявкнул кардинал. — То, что происходит сейчас — не какая-то там глупая игра, не эти ваши шпионские развлечения! Сейчас решается судьба мира, судьба противостояния Богов и Демонов! Исход этого противостояния в наших руках, и мы не можем отступать, мы должны идти до конца! Мы должны выполнить свое предназначение, чего бы это ни стоило!

— Ваше Высокопреосвященство… — епископ нахмурился.

— Мы не остановимся! Гражданская война, даже гибель Федерации — что ж, пусть! Мы заплатим любую цену, но мы выполним волю Богов! Только это имеет значение, и ничто другое!

Епископ ошеломленно молчал.

— Говоришь, они играют по правилам? — кардинал фыркнул, скривился в улыбке. — Что ж, прекрасно! Это их слабость, и мы знаем ее. Мы используем ее против них! Мы сильнее их, потому, что ничто не связывает нас, и мы победим! Мы атакуем их!

— Нет, — епископ покачал головой.

— Нет? Что — нет?

— Я отказываюсь. Этот приказ — массовое самоубийство, но дело даже не в этом. Все, что я делал, я делал для нашей страны, и я не пожалею жизни, я умру не задумываясь, если буду знать, что это послужит Федерации, принесет ей пользу. Но отправить наших солдат убивать наших солдат… Нет!

— Вы обязаны подчиняться!

— Нет! — епископ выпрямился. — Прошу прощения, Ваше Высокопреосвященство, но я выхожу. Если желаете, продолжайте без меня, — епископ шагнул к двери.