Спички

О падении Византии

Знал каждый грек, ну, да и турок тоже,
Пророчество об ангеле: в час тот,
Когда падёт Царьград, де ангел Божий
К Софийскому Собору низойдёт,
И враг, в стенную хлынувший пробоину,
Упьётся кровью из своих же ран:
Такой чудесный меч христову воину
Рукой посланца, мол, де, будет дан.

Вот и пришла беда,
Врывается в Константинополь турок,
Кровь, как вода,
Втекает в каждый узкий переулок,
На улицах резня.
А у Святой Софии толкотня:
Ждут ангела и тянут греки руки,
Не приближаясь, выжидают турки.
…Нет ангела!
«Бог мой»! —
Безрукий крикнул инвалид седой, —
«Вот, вот же он! Как мечется, рыдает,
Он каждому из вас меч дивный предлагает,
И сквозь него вы руки тянете, слепцы»! —
И тут, пронзён копьём, старик отдал концы.
И вот – Стамбул. Там жители другие…
Сокрылся от слепцов Собор Святой Софии.

Припев

О, Господи! Я весь горю.
Твоя звезда в моей макушке.
Курится дым. Так я курю
Окурки за день до получки.

Бог помощь могучим шмелям! Корабли потопляющим

I

Доверху наполнена грудь (дверь срывая с петель,
Врывается на небо Ветер, бранясь, как погонщики мулов).
Кипящий нектар непогоды я, вымокший Шмель,
С цветка – небосклона сосу. И хмелею. И, с гулом,
Под щелканье ивовых веток, под иволги звон горловой, —
Я, бочка рифленая, тяжко кручусь над травой.

II

Ах! Сапфо сама – этой иволге – грудь прострелила
Тяжелой строфой – и боль ее в песне спалила.

III

Решетку мышиных горшков – ткала Ипокрена, —
Жужжаньем больна! Где ромашек прибойная пена,
Из лесу олень, жук рогатый – из мха – выходили
И мерялись силой. И оба-себе – победили.

IV

Шмели же – от веку дрались с аравийскими львами.
И грозно вонзали в них жала, махая крылами.
Бог помощь могучим шмелям! Корабли потопляющим.

Коробок XIV Огненный огурец

Дорога в Вырицу