Спин

– А я, черт побери, не могу вдаваться в подробности по телефону. Сейчас я во Флориде, в двадцати минутах от тебя, если по шоссе. Приезжай в отель. Куплю тебе выпить, а ты сможешь посмотреть мне в глаза и послать куда подальше. Тайлер, я прошу тебя. В восемь вечера, бар в фойе «Хилтона» на Девяносто пятой. Не исключено, что ты спасешь кому-то жизнь.

Не успел я ответить, как он повесил трубку.

Я позвонил Джейсону и поведал ему о случившемся.

– Ого, – прокомментировал он. – Если верить слухам, Эд сейчас еще хуже прежнего. Не самая приятная компания. Давай-ка поосторожнее.

– Я не планировал к нему ехать.

– Безусловно, ты не обязан, но… Быть может, и стоит с ним встретиться.

– Нет уж, спасибо. Хватит с меня игр по его правилам, надоело оставаться в дураках.

– Просто лучше бы нам знать, что у него на уме.

– То есть ты хочешь, чтобы я с ним встретился?

– Только если тебя это устраивает.

– Что-что? Устраивает?

– Ясное дело, решение за тобой.

Короче, я сел за руль, послушно выехал на шоссе и помчался мимо праздничного убранства (назавтра было четвертое июля, День независимости) и уличных торговцев флагами (продавали из-под полы, без лицензии, и готовы были в любой момент прыгнуть в обшарпанные пикапы и свинтить куда подальше). Про себя я репетировал, как получше послать И Ди Лоутона ко всем чертям, вложив в слова все, что накопилось за долгие годы. Когда я подъехал к «Хилтону», солнце затерялось за крышами. Часы в фойе показывали тридцать пять минут девятого.

И Ди сидел на диване неподалеку от барной стойки и целенаправленно надирался. Казалось, он удивился моему появлению. Встал, схватил меня за руку и усадил на виниловую скамеечку напротив своего дивана.

– Выпьешь?

– Не успею. Я ненадолго.

– Выпей, Тайлер. Хоть настроение себе поднимешь.

– Вы, как вижу, себе уже подняли. Просто скажите, что вам нужно, Эд.

– Когда мое имя звучит как оскорбление, я сразу вижу, что человек сердится. Ты чего такой злой? Из-за подружки и доктора? Как там его, Мальмштейн? Чтоб ты знал, это не я устроил. Я даже отмашку не давал. Подручные переусердствовали, сделали все от моего имени. Просто чтоб ты знал.

– Дрянное оправдание дерьмовому поступку.

– Ну наверное. Виновен по всем пунктам. Извиняюсь. Ну что, можно сменить тему?

В тот момент у меня была возможность уйти. Остался я, пожалуй, потому, что Лоутона окутывала аура тревоги и отчаяния. Он по-прежнему умел изобразить беспардонное высокомерие, столь обожаемое членами его семьи, но больше не был уверен в себе. В паузах между словоизвержениями он не находил места своим рукам. Теребил подбородок, приглаживал волосы, складывал и раскладывал салфетку. Последняя пауза затянулась на половину второго стакана (из выпитых в моем присутствии; для него этот стакан явно не был вторым). Мимо нашего столика проплыла официантка, бросив на И Ди веселый и даже фамильярный взгляд.

– У тебя есть некоторое влияние на Джейсона, – наконец сказал тот.

– Если хотите поговорить с Джейсоном, почему бы не сделать это без посредников?

– Потому что не могу. По очевидным причинам.

– Так что вы хотите ему передать?

Какое-то время И Ди внимательно смотрел на меня, потом опустил глаза на свой стакан:

– Скажи ему, чтобы похоронил марсианский проект. В буквальном смысле. Выключил холодильники. Чтобы все репликаторы сдохли.

Настала моя очередь делать скептический вид.

– Вы же знаете, насколько это маловероятно?

– Тайлер, я не дурак.

– Тогда зачем…

– Он мой сын.

– Неужто поняли?

– У нас были политические трения – и что, из-за этого он перестал быть мне сыном? Думаешь, я такой тупой, что не вижу разницы? Да, я с ним не согласен, но это не значит, что я его не люблю.

– Я знаю о вас лишь то, что видел собственными глазами.

– Ничего ты не видел.

Он собирался сказать что-то еще, но передумал. Помолчал и заговорил снова:

– Джейсон – пешка в руках Вона Нго Вена. Хочу, чтобы он очнулся и понял, что творится.

– Он всегда был пешкой. В ваших руках. Вы его так воспитали. Просто вам не нравится, что кто-то способен на него влиять. Кто-то, кроме вас.

– Это бред. Нет, ладно, раз уж мы друг другу душу изливаем, может, ты и прав. Не знаю. Наверное, всем нам нужен семейный психолог, но дело не в этом. Дело в том, что все важные люди нашей страны влюбились в Вона Нго Вена и его репликаторов сраных. Тут все очевидно: недорогой проект, внушающий доверие избирателям. А даст он результат, не даст – кому какая разница, ведь других вариантов нет, а конец близок, и все проблемы станут выглядеть иначе в свете красного восхода. Что, не так? Этот проект подадут под нужным соусом, назовут рискованной ставкой в азартной игре, но, по сути дела, это ловкость рук, фокус, чтобы отвлечь внимание простаков.

– Любопытное допущение, – заметил я, – но…

– Допущение? Будь это допущение, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Если намерен со мной поспорить, задавай правильные вопросы.

– Например?