Спиннер (СИ)

Наконец Спиннер легко поднялся на ноги и зашагал к точке намеченного спуска метрах в двадцати справа от того места где он всё это время лежал, а в голове его уже имелся подробный план предстоящего спуска, накрепко впечатавшийся в его память.

Легко перекинув тело через край пропасти, Спиннер уверенно устремился вниз.

***

Не смотря на то, что столько времени было потрачено на мысленное планирование маршрута, Спиннер все-таки уперся в тупик. Для того чтобы продолжить путь требовалось либо подняться вверх метров на тридцать, и попытать счастья сместившись вправо, либо, очень рискуя, совершить безумный прыжок, на пару метров вниз со значительным смещением влево.

Разум говорил, что нужно вернуться, а тщеславие требовало от него совершить невозможное, ибо если каждый раз, как он будет искать обходной путь там, где возникнет серьёзное препятствие, то ему никогда не попасть в заветное число претендентов.

Гордость и тщеславие победили страх смерти и здравый смысл - Спиннер решился на отчаянный прыжок.

Он несколько раз шумно и глубоко вздохнул, насыщая кровь кислородом, а затем начал раскачивать тело из стороны в сторону.

Учитывая то, что едва он отпустит руки и полетит, в дело тут же вступит сила тяжести, Спиннеру следовало сделать это в тот миг, когда его тело будет гораздо выше над точкой предполагаемого приземления для того чтобы, падая вниз по параболе, он оказался там, где ему было нужно.

Качнувшись раз, второй, третий, Спиннер разжал пальцы, отправляя тело в крайне рискованный полёт.

Субъективное время, которое занял перелет, значительно отличалось от реального, потребовавшегося на прыжок. Казалось время сгустилось и теперь каждая секунда удлинилась, как минимум, втрое, что позволило Скиннеру во время полета разглядеть каждую трещину, мелькнувшую перед его глазами лишь жалкие доли секунды реального времени. Может быть из-за этого эффекта замедления времени Спиннеру показалось, что он так и не долетит до намеченного уступа.

А может быть, это ощущение являлось, как раз таки, объективной оценкой его попытки, и через мгновение он просто пролетит мима, так и не дотянувшись рукой до заветной трещины в скальной породе?

Кисть правой руки, рванувшаяся к расколотому камню, ухватила лишь воздух, и бездна, как никогда не дремлющий хищный зверь, только и ждущий того, когда человек позволит себе совершить одну единственную ошибку, рванулась на Спиннера.

Глава 2

Менталоскопия внезапно оборвалась.

Я вновь ощутил себя сидящим в классе, а не тем, кто только что сорвался в бездну.

Откуда-то с последних рядов донесся злобный шёпот:

- Туда ублюдку и дорога!...

Учитель Никанор Поликарпович, оставив эту реплику без внимания, начал собственную мысль:

- Класс, в этой записи показаны все типичные ошибки претендентов на инициацию.

И вновь знакомый уже шёпот:

- А чего ещё ожидать от тупого полуквовки!...

На этот раз шептуна поддержало несколько сдавленных смешков.

- Надеюсь, всем вам понятно, что никто не пытался втыкать данному персонажу палки в колеса! - В своей обычной, пафосной манере, продолжил Никанор Поликарпович, как глухарь на токовище, не обращая внимание на происходящее в классе, и сосредоточившись только лишь на себе самом, - Все его подозрения - абсолютно беспочвенны! Вместо того, чтобы постоянно думать о своих детских обидах, недостойных для ученика нашего престижного заведения, с давних пор являющегося образцом дисциплины и славящегося своими достойными выпускниками на весь мир, а так же нелепых домыслах, порочащих честь школы, претендент должен был полностью сосредоточить своё внимание на выживании - ибо это есть наивысшая ваша задача, которую по силам решить лишь вам! Всё другое - контрпродуктивно!

Я прекрасно понимал то, зачем менторы из всего множества смертельных случаев выбрали именно ментальный слепок полукровки. Такие, как Спиннер, до сих пор были бельмом на глазу высокородных.

На сынков из именитых родов этот метод подействовал так, как это и было изначально задумано, то есть безотказно. Они тут же духовно дистанцировались от неудачника, который никогда не смог бы стать для них ровней. В их глазах дерзкий байстрюк получил именно то, что заслуживал.

Что ни говори, а тактика, к которой прибегли менторы, была действенной и почти идеальной - никакого сочувствия к погибшему. Лишь смесь высокомерного презрения и раздражения.

Вот только они просчитались - ведь среди основной массы высокородных был я - такой же бастард, и, как никто другой, понимал то, с какими проблемами приходилось сталкиваться этому подростку за те пятнадцать лет, что тот успел прожить на этом свете. Так что жизнь, борьба и гибель парня с записи вызвали у меня искреннее сопереживание и сочувствие, а его мысли по поводу того, что против него ведут грязную игру - уверенность в том, что именно так оно и было на самом деле.

Эх, Спиннер... Как же много общего было у нас с тобой! Та же ненависть и презрение к пресытившейся знати! Та же гордость и воля к победе! И то же неотступающее гнетущее ощущение того, что весь мир ополчился против тебя...